Встречи на полях

– Ладно, – говорит Лайла, улыбаясь – явно при мысли о том, как отправится в турне. – Но я вернусь с яичными рулетиками.

Взяв зеленую кружку с наполовину выпитым остывшим кофе, я вешаю на плечо сумку с ноутбуком и выхожу в коридор. Я больше не жду, что Сэм появится в воробьиной комнатке. Он меня избегает, и я поняла, что ничего не изменится.

Я шаркаю по коридору и дружелюбно улыбаюсь всем, кто так же, как и я, уходит на обед.

Дверь в кабинет Уилла в конце коридора открыта – редкое зрелище. В последние две недели он уезжал чаще обычного, как всегда без предупреждения и не сообщая, когда вернется. В отъезде он шлет письма на почту так же часто, как и сидя в офисе, и держит нас всех в тонусе. Возможно, так будет все время. Он будет сидеть где-то еще и общаться с нами только в переписке.

Я заношу ногу над ступенькой лестницы и решаюсь заглянуть в его кабинет.

Он что-то печатает, сосредоточенно и напряженно глядя на экран компьютера сквозь очки в квадратной оправе. На секунду я чувствую прилив утраченной надежды и тоски по нему.

Но вдруг Уилл моргает и замечает меня.

Несколько мгновений, пока мимо проходят люди, мы смотрим друг другу в глаза.

На моих губах играет тень улыбки.

Похоже, он собирается встать и подойти ко мне. Звонит телефон. Уилл его игнорирует, и на секунду во мне расцветает надежда. Но потом он смотрит на номер и, вздохнув, с извиняющейся улыбкой отворачивается и берет трубку.

Я какое-то время жду, но он все продолжает говорить без намека на завершение, и тогда я поднимаюсь по лестнице.

Наверное, я бы так и продолжала думать об этом до конца дня, но, проходя мимо полок с сигнальными экземплярами, я невольно замечаю свет в дальней части комнаты. Впервые шкаф для бумаг открыт нараспашку.

Торопливо и даже готовясь обороняться, я захожу в комнатку, подгоняемая мыслями.

Ее нашел кто-то еще?

Почему она открыта?

Но, быстро осмотрев пустое помещение, я закрываю за собой дверь, чувствуя, как успокаивается сердцебиение, и замечаю в центре на полу записку. Я подхожу к ковру и поднимаю ее. На ней написано только: «Тебе сделали предложение насчет рукописи?»

Я переворачиваю ее, но на обратной стороне ничего нет.

Поспешно пишу ответ: «Нет. Мне отказали. Но я все равно не могу выразить, как сильно ценю твою помощь. Еще раз спасибо. Правда. И… с возвращением».

Полминуты я размышляю, не написать ли что-нибудь еще, спросить, что он чувствует по поводу всего происходящего, и попытаться снова завязать разговор. Но сдерживаюсь. И напоминаю себе о первом правиле: писать по существу.

Так я и поступаю.