LIMPIAR SU PROPIO
BANO, PERRA
Грифф вполголоса перевел: «Сама мой свой туалет, сука!»
И вдруг все это обрело смысл. Я вспомнила ужасные комментарии Хэтти о ее домашней прислуге – тех, кого она называла «ленивыми мексикосами» и над кем они с матерью безжалостно издевались. Судя по всему, в краткий период перед тем, как всех накрыло гамма-излучением, когда стерлись границы между работодателями и работниками, между высшим классом и низшим, эти самые работники взяли реванш.
Я смотрела, как Хэтти смотрит на себя. Это было все равно что видеть, как кто-то сходит с ума прямо у тебя на глазах. Сначала она просто без выражения смотрела на свой труп. Потом она начала кашлять, давиться, задыхаться… а затем ее вырвало фонтаном. Но самое ужасное произошло дальше – ее рот все еще был забрызган рвотными массами, а она начала хохотать отвратительным, безумным смехом, полным слез.
– Твою мать! – выругалась Мисти. Она повернулась к Бо и Гриффу: – Уведите ее отсюда. Отведите домой.
Ужасающее открытие, очевидно, убило все удовольствие от этого забега, и Мисти была не в восторге. Бо и Грифф вывели Хэтти из квартиры и повели вниз по лестнице. Мы с остальными девушками вышли в коридор в мрачном молчании.
– Давайте возвращаться, – сказала Верити.
– Да, вечеринка закончилась, – поддержала ее Честити.
Они с Верити направились к выходу, но Мисти еще не закончила. Она повернулась ко мне:
– Хочешь сходить к себе домой?
– Не уверена…
– Пошли, – сказала Мисти. – Мы все это сделали. И мы так близко.
В этом она была права. Моя квартира находилась на двадцатом этаже Северной башни, всего в нескольких минутах ходьбы. Верити заметила, что мы остановились.
– В чем проблема, народ?
– Скай не хочет проверять свою квартиру, но я считаю, что она должна это сделать.
Верити нахмурилась:
– После
– Почему-то мне не кажется, что Скай издевается над прислугой. Или я не права, Скай?
– Права.