– Я не думала, что надо говорить.
Услышав, как обиженно звучит мой голос, я сразу об этом пожалела. Все шло не так, как я думала.
– Так вот ты где… – Голос Сары дрожал от гнева. – Почему ты не отвечала на звонки?
– Я оставила телефон дома.
– И тебе наплевать, что я не могу с тобой связаться, когда ты вот так сбегаешь?
Сьюзан посмотрела ей прямо в глаза.
– Ага.
У меня заколотилось сердце; ладони вспотели. Ссориться с семьей в кухне было уже делом не из приятных, но ругань Сары со Сьюзан? Я еле удержалась от ребяческого желания сбежать.
– Я пытаюсь приглядывать за тобой, – медленно, злобно проговорила Сара. – Но как мне это сделать, когда ты решаешь исчезнуть?
– Да я ж тут стою, – огрызнулась Сьюзан.
– Ладно. – Мама внезапно встала и приподняла руку. – Давайте успокоимся.
– Видишь, о чем я? – обратилась к ней Сара.
Самое ужасное, что вообще можно было сказать. Похоже, Сара сама это поняла, и впервые на ее лице забрезжило что-то помимо злости.
– Ох… – тихо сказала она, словно обращалась к самой себе. – Ох, как же сложно.
– В смысле это я сложная? – сдавленно спросила Сьюзан. Я слышала в ее голосе слезы. – Со мной много проблем, да?
– Я беспокоюсь о тебе, – серьезным, обеспокоенным тоном сказала Сара. Голос ее с каждым словом становился все громче. – Откуда мне знать, где ты, когда ты не у себя в комнате? Откуда мне знать, что ты вообще вернешься домой?
Мама сделала шаг вперед.
– Сара, – быстро произнесла она, словно предупреждая о чем-то.
Мама, однако, не смотрела на Сару. Она даже не смотрела на Сьюзан. Ее встревоженный, обеспокоенный взгляд был устремлен прямо на меня.
Я поняла не сразу. Но потом до меня дошло, словно что-то щелкнуло у меня в голове. Самаритяне… больше не вернешься домой… мне не разрешают сидеть дома одной… Сара не беспокоилась, что Сьюзан кто-нибудь обидит. Она боялась, что Сьюзан причинит вред сама себе.