– После всех лет в частной школе будет очень печально за несколько месяцев все растерять.
Ее слова меня взбесили по двум причинам. Во-первых, что это за высокомерное осуждение моей подруги, о которой мама не знала ничего, кроме того, что Сара решила ей рассказать. Во-вторых, почему она считает меня такой внушаемой, что одна дружба с людьми, которых не заботит учеба, может свести на нет все родительские усилия, вложенные в мое образование.
– Ну, логика в этом есть, – тактично сказала Сьюзан, когда я пожаловалась им с Рози на невозможные родительские требования.
Разумеется, ту часть, где мама винила моих подруг, я решила не рассказывать.
– Наверное, учеба в Эстер стоит дофига?
– Тысячи фунтов, – сказала Рози. – И я не преувеличиваю. По несколько тысяч за четверть.
Я почувствовала, что краснею.
– Я вообще-то этого не просила.
– Ну и что? Все равно же получила, – прямолинейно возразила Рози.
Она относилась к моим элитистским страданиям с большой долей иронии.
– Наверняка от тебя ждут очень многого, – сказала Сьюзан. – Что ты поступишь в универ и все дела…
– Еще бы.
Мы даже не говорили об этом с родителями: они давно все за меня решили.
– Юриспруденция или что-то в этом духе.
Сьюзан поморщилась и посмотрела на Рози, словно ожидая от нее поддержки.
– Серьезно? Юриспруденция?
– Мне обидеться, что тебя это так удивляет?
– Но ты же знаешь, что это профессия, в которой надо спорить за деньги?
Я против воли рассмеялась.
– Да уж, не то чтобы очевидный выбор для Кэдди Оливер.