Так или иначе, Эймери уехал, не оставив ни одной зацепки, а я шагнула в новую неделю, как ныряют в ледяную воду. Ничего хорошего от неё я не ожидала, и ничуть не удивилась бы, увидев разгневанного Армаля под руку с моим отцом, спешащих забрать меня из обители разврата, где преподают очаровательные сероглазые скверные, с которыми так сладко целоваться на мостах Флорбурга. Однако то ли Виридан действительно не знал, как выглядит любимый племянник Верховного сенатора, то ли ему было на самом деле совершенно безразлично, с кем целуется подружка его невесты, но Армаль был мил и любезен, как и всегда, а родители не появлялись. Зато вечером понедельника в КИЛ заявилась матушка Гийом в шляпке с вуалью, прикрывающей лицо: «ты же понимаешь, милочка, таким людям, как я, надо хранить инкогнито!» – и принесла образцы приглашений на свадебное торжество. Уставшая после очередной истерики малье Лестор, после муторного и длинного учебного дня – вместо Эймери лайгон преподавал нам какой-то нудный и заумный мальёк, который решил провести репетицию выпускного экзамена – я два часа выслушивала лекцию о видах бумаги для приглашений, отличиях и преимуществах матовой и шёлковой, о трудностях выбора между жемчужным оттенком и цветом топлёного молока, цветочном аромате послания и тексте, который на фоне всего остального был самой лёгкой и приятной частью общей задачи.
Я слушала, кивала и чувствовала себя мухой, увязшей в паутине намертво. Наконец – прошло действительно два часа, не меньше – малье Гийом сделала паузу, отложила образцы, изящно поднялась с гостевого кресла и сказала:
- У тебя ещё остались вопросы, милая?
И мой язык неожиданно ляпнул:
- Вы любили вашего мужа перед тем, как выйти за него замуж?
Матушка замолчала, словно разом потеряв все слова, а потом заговорила несколько медленнее, чем обычно:
- Видишь ли, дорогая, любовь, любовь романтическая, сердечная, я имею в виду, это особый вид любви. Это бабочка. Да, прекрасная, недолговечная хрупкая бабочка, которая прилетает к тебе сама и садится на ладонь, восхищая своей уязвимой красотой. Но бабочку не приманишь и не удержишь в ладони, она погибнет. Любовь, рождённая в браке – это многолетний цветок, который нужно растить в поте лица и не покладая рук. Нет, даже не цветок – луковица. Её труднее оценить сразу, но потом, должным образом взращённая, она будет радовать тебя годами. Тебя, твоих детей и внуков. Нет, я не любила отца Армаля до брака так, как ты имеешь в виду. Но полюбила после. Его или любого другого, который мог бы оказаться на его месте. Я предпочитаю бабочкам многолетние цветы, и мой сад теперь полон. У меня прекрасная семья, и я довольна и счастлива. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
О, да.
Я понимала.
***
Аттестация вошла в решающую стадию. Комиссия из отдела образования бродила по КБД и КИЛ вестниками грядущего светопреставления, то и дело заходя на уроки. Студенты и преподаватели, силы, исконно противодействующие, тут же сплачивались в единый организм, изо всех сил демонстрируя идеально отлаженный учебный процесс. Иногда этот цирк даже развлекал.
Приходила комиссия и в библиотеку. Посмотреть на бесплатное зрелище хотели бы многие, принимались даже ставки: убьёт ли леди Фрагис наглецов, которые будут хаотично лапать её дорогие книги своими грязными руками или её прежде хватит удар от немыслимого возмущения? Я в жарких спорах не участвовала: после нашего последнего разговора смеяться над ярой библиотекаршей почему-то больше не хотелось.
Неделя прошла, как во сне. Эймери не появлялся. Ксюту и изрядно разъевшегося крысюка я исправно кормила, собственноручно чистила клетку, бродила по домику Эймери, впивалась ногтями в ладони и не знала, как выдержать и дождаться.
Репетиция – вот что это такое. Репетиция его грядущей отлучки, после которой он уже никогда не вернётся.
- Помочь? – коротко спросила Леа, неожиданно забравшись на мою верхнюю кровать, где я усиленно делала вид, что читаю собственные конспекты по теоретической артефакторике. А я-то думала, что вполне успешно делаю вид, что всё у меня нормально. Но, несмотря на огромный соблазн просто заснуть без пережёвывания одних и тех же тягостных мыслей, я покачала головой.
- Нет... не надо. Попробую сама с собой разобраться. Ты же не всегда будешь рядом.
- Ну, у вас с Армалем в доме я точно жить не буду, – тихо фыркнула Леа и проницательно посмотрела на меня. – Если ты ещё не передумала... Я помню, что законный брак невозможен, но ведь по сути это простая формальность.
- Леа, – сказала я, отложив книгу на колени. – Тот человек, которого... с которым... в общем, его скоро не станет. Очень скоро. Ты можешь приказать ему не умирать?
Леа помолчала, потом покачала головой. Она не пыталась схватить меня за руку или обнять, ничего не говорила вслух, но меня вдруг отпустило, будто ослаб болезненно завязанный внутри тугой узел – подозреваю, всё же не без её участия.
ebooksa