— Я… это вопрос с подвохом?
— Наука по замене всей человеческой жизни на ее денежную стоимость.
Адам выдыхает.
— А ты, не знаю, не могла бы присесть?
— Ветра же нет! Но ладно уж. Если можно задать один вопрос.
— Ладно. Только, пожалуйста…
— Что ты можешь узнать о нас через анкету, чего не узнаешь, глядя нам в глаза и задавая вопросы?
— Я хочу знать… — Это испортит опросник. Он будет подавать намеки, которые обесценят любые их ответы. Но почему-то здесь, на вершине этого тысячелетнего бобового стебля, ему уже все равно. Адаму хочется поговорить — хотя давно уже не хотелось. — Имеющиеся данные говорят, что преданность группе берет верх над здравым смыслом.
Адиантум и Хранитель обмениваются усмешками, будто услышали, что наука доказала: атмосфера в основном состоит из воздуха.
— Люди
Хранитель улыбается, устало.
— Нет, мы не творим реальность. Мы ее только избегаем. Пока. Разграбляя природный капитал и скрывая затраты. Но счет уже идет, и расплатиться мы не сможем.
Адам не может решить, улыбнуться или кивнуть. Только знает, что у этих людей — крошечного меньшинства, не подверженного общественной реальности, — есть тайна, и он должен ее понять.
Адиантум разглядывает Адама, словно через одностороннее стекло в лаборатории.
— Можно задать еще вопрос?
— Сколько угодно.
— Он простой. Как думаешь, сколько у нас времени?
Он не понимает. Смотрит на Хранителя, но мужчина тоже ждет его ответа.
— Не знаю.
— В глубине души. Когда мы раздолбаем все вокруг?