— А можно я?.. — Ник машет рукой в сторону вырытых сокровищ. Офицеры пожимают плечами: «На здоровье». Потом наблюдают, как он укладывает последние коробки в багажник. Он поворачивается к ним: — Вы когда-нибудь видели, чтобы дерево состарилось на восемьдесят лет за десять секунд?
— В будущем соблюдайте осторожность, — говорит полицейский, надевший на него наручники.
А потом они отпускают человека, на чьей совести три поджога, на все четыре стороны.
НИЛАЙ СИДИТ ВО ГЛАВЕ овального стола и смотрит на пятерых лучших координаторов проектов. Растопыривает костлявые пальцы на столешнице. Не знает, с чего начать. Трудно даже сообразить, как называть саму игру. Номера версий в прошлом. Их заменили постоянные обновления. Сейчас «Господство Онлайн» — истинный левиафан, неуклонно растущее и развивающееся предприятие. Но сердце у него гнилое.
— Мы столкнулись с проблемой Мидаса. У нашей игры нет финала, она превратилась в строительство бесконечной пирамиды, что вызвало застой. Вечное, бессмысленное процветание.
Команда слушает, нахмурившись. Все они зарабатывают шестизначные суммы, большинство — миллионеры. Самому младшему двадцать восемь лет, самому старшему — сорок два. Но они, одетые в джинсы и футболки скейтбордистов, с волосами, собранными в модный пучок, в заломленных набок бейсболках, выглядят как симуляции подростков. Боэм и Робинсон откидываются на спинки своих кресел, потягивая энергетики и грызя протеиновые батончики. Нгуен положил ноги на стол и смотрит в окно, как будто нацепил очки виртуальной реальности. Все пятеро пищат и дзинькают, свистят и вибрируют — у них столько «протезов», сколько писателям-фантастам и не снилось.
— Как в ней можно выиграть? Точнее, разве в ней возможно
Мужчина в инвалидном кресле у стола склоняет голову и заглядывает в свою могилу. Его длинные сикхские волосы по-прежнему ниспадают до талии, но теперь в них седые пряди. Борода ложится на толстовку с изображением Супермена, словно слюнявчик. На руках еще есть кое-какие мышцы, наработанные благодаря десятилетиям вынужденных перемещений из постели и в постель. Но ноги под штанинами брюк-карго с трудом заслуживают право считаться таковыми.
На столе книга. Эльфы в курсе, что это значит: босс снова читает. У него визионерский заскок. Скоро он всех принудит проштудировать этот томик в поисках решения проблемы, которая существует только в его воображении.
Кальтов, Раша, Робинсон, Нгуен, Боэм: пятеро полных энтузиазма умников собрались в супер-пупер-продвинутом военном штабе, оснащенном множеством экранов и всеми электронными прибамбасами для конференций, какие только могут понадобиться завтра. Но сегодня они способны лишь смотреть на босса, разинув рот. Он говорит, что «Господство» сломалось. Волшебная франшиза, настоящий денежный станок, нуждается в переосмыслении.
От раздражения у Кальтова едва не вспыхивают усы.
— Это же игра в богов, господи боже. Нам платят, чтобы наслаждаться божественными проблемами.
— У нас уже семь миллионов подписчиков, — говорит Раша. — Четверть из них играют около десяти лет. Игроки нанимают китайских заключенных с подключением к Интернету, чтобы те прокачивали их персонажей, пока они спят.
Босс делает бровями то движение, на какое способен он один.
— Если бы поднятие уровня по-прежнему было веселым занятием, они бы так не поступали.
— Возможно, проблема и впрямь существует, — признает Робинсон. — Но это та же проблема, с которой мы имеем дело с самого начала «Господства».
Нилай качает головой, но это не кивок.
— Я бы не сказал, что мы с ней «имеем дело». Скорее, «продолжаем откладывать».
Он так отощал, что мог бы сойти за святого. Провисающий ворот толстовки обнажает торчащие ключицы. Он похож на изваяние индийского аскета — обтянутый кожей скелет, сидящий под священной смоковницей или деревом ним.
Боэм демонстрирует кое-какие картинки.