Стрега мале нельзя снять своей любовью, сказал Фраугар.
- Не снять, - покачал головой Ланти. Было в его взгляде что-то странное, пугающее. - Я уже говорил, не снять — передать. Стрега мале всегда имеет страшные условия. Я мог избавиться от него, взяв в жены женщину, которую никто не хочет и лишив ее невинности, терзаемую похотью и ненавистью ко мне. Так я бы избавился от вороньего проклятья.
Дженевра шумно вздохнула. Все вдруг встало на свои места: и действия Ланти, и брошенные вскользь слова. То, как он будил в ней желание и при этом злил ее.
- И… - Дженевра, не договорив и, признаться, не зная, что хочет сказать, облизнула губы.
- Проклятье должно было стать твоим, - тихо, с убийственным спокойствием отозвался Ланти. - Но я не могу этого сделать.
* * *
В комнате-пещере было очень тихо. Слышно было далекий шум водопада, треск свечных фитилей и стук двух сердце. Оба обдумывали сказанное.
Альдо, честно сказать, испытал облегчение. Столько лет носил он в себе эту тайну, а теперь признался, и стало вдруг так хорошо. Решение было принято. Проклятие нерушимо.
- Ты… все еще можешь снять проклятие… - тихо сказала Дженевра, тиская край халата.
- Нет, - покачал головой Альдо и улыбнулся. - Словно камень с души свалился, и тело стало вдруг легким, точно перышко. - Это невозможно. Условия нарушены.
- Но… - Дженевра вновь облизнула губы, и все тело Альдо как молния прошила. Невозможная женщина!
- Ты ненавидишь меня?
Дженевра покачала головой. Альдо с улыбкой кивнул.
- А я хочу тебя. Безумно тебя хочу. Видишь, два условия нарушены, так что проклятие не снять. Это изначально была обреченная затея. Стрега, наложившая его, была слишком сильно зла на меня.
Выражение лица Дженевры было странным, она что-то напряженно обдумывала.
- Не бойся! - быстро проговорил Альдо. - Я не причиню тебе вреда. Я не трону тебя. Сейчас я лишь могу передать тебе проклятье, как вирус, как дурную болезнь, а этого я точно делать не стану.
- Кто тебя проклял? Почему?
Альдо хмыкнул и упал на спину, сцепив пальцы на груди. Потолок убежища был белым, он еще не успел расписать его. Белое — это обещание, потенциал.
- Ее звали Вероника. И я поступил с ней дурно.
Альдо вдруг обнаружил, что никому об этом не рассказывал, а теперь под взглядом Дженевры не мог смолчать. И это тоже приносило облегчение. Как будто давно мучающий его нарыв вскрылся, и гной вытек.