Буря длилась целую вечность. Полог тяжелел от песка, давил на спину и на шею. Это вызывало все большую тревогу, но Цзюрен старался не пугать доверчиво прижавшуюся к нему девушку. Они сидели в благоговейном молчании, слушая приглушенный гул ветра, и в какой-то момент Цзюрен почти задремал. Во всяком случае, он упустил точный момент, когда буря стихла и наступила тишина. Выждав еще немного, Цзюрен откинул ткань, послужившую им защитой.
Пейзаж совершенно переменился. Буря снесла одни барханы и насыпала другие, и там, где прежде возвышались холмы рыжего песка, расстилалась теперь безжизненная равнина.
— По крайней мере, мы нашли воду, — Цзюрен указал на пустынные растения, прежде скрытые от них барханом.
— Столбы мы тоже нашли, — Шен Шен выбрался из-под песка, растирая запястья.
Цзюрен с укором посмотрел на Ильяна, лекарь ответил взглядом безмятежным и невинным. Боги наградили его мальчишеской внешностью, взгляд его был мягок и покоен, манеры изысканы, и все же Цзюрена не покидало ощущение, что мастер Ильян издевается, причем — постоянно.
— Пришлось его развязать, — развел руками лекарь. — Ну не связывать же опять. Почтенный Дзянсин, никуда он не убежит.
Цзюрен и так спал вполглаза. Теперь, видать, придется и вовсе перестать. Человеку, назвавшемуся Шен Шеном, он не доверял.
— Столбы, говорю, — Шен Шен досадливо поморщился. — Держащие небо.
Цзюрен посмотрел влево.
В самом деле, создавалось странное впечатление, что четыре высоченных столба на горизонте удерживают небосклон. Прежде их скрывали от глаз барханы, теперь все совершенным образом переменилось. Столбы стояли, четко вырисовывались на фоне начавшего темнеть неба и точно насмешничали. Вот же мы! Подойди и возьми!
— Идемте, — Цзюрен поднял истрепанный ветром халат, отдал его Иль’Лин и зашагал вперед.
Добраться до столбов удалось только в сумерках. Пустыня искажала расстояния, да и идти, несмотря на забрезжившую впереди цель, оказалось тяжело.
Тьма и холод опустились внезапно, как это бывает в пустыне.
На ночлег в этот раз остановились возле столбов. Развели костер в самом центре образованного ими ровного квадрата. Отсюда, да в танцующем свете пламени, они еще больше походили на опоры шатра. Поверхность камня покрывала резьба, но чтобы рассмотреть ее, лучше было дождаться рассвета.
Вымотанные событиями дня, все, кроме Цзюрена, быстро уснули. Он остался на страже. Пустыня была опасным местом сама по себе, даже если не принимать в расчет Шен Шена. Сам мошенник спал безмятежно, а ночь была тиха и спокойна. Цзюрен позволил мыслям своим течь свободно, но ни о чем не беспокоясь, ни о чем не думая, оставив позади свою боль и все свои мучительные страхи. До утра он оставался в этом подобии медитативного транса, а с рассветом поднялся и сделал несколько упражнений с мечом, чтобы размять затекшее тело.
В прежние времена каждое утро начиналось с таких упражнений, но, выйдя в отставку, Цзюрен обленился. Тело еще помнило все шаги и выпады, он еще был молод и силен, но рано или поздно должен был из-за своей лени угодить в неприятности. И лучше бы не в этой пустыне.
Опустив меч острием в землю, Цзюрен обернулся и обнаружил, что юная Иль’Лин наблюдает за ним. Она сидела, подтянув колени к груди, обхватив их руками, и смотрела с любопытством и восхищением. Взгляд этот Цзюрена смутил.
— Доброе утро, барышня Иль.
Ответное смущение девушки было еще сильнее. Она порозовела и подскочила с места.
— Да… утро… доброе… Я приготовлю завтрак.
ebooksa