В воздухе повисла напряженная пауза. Я боролся с желанием выйти и просто по-мужски дать Виэлю в морду. Украдкой выглянул из-за широкой колонны и отчетливо увидел их в свете фонарей и луны: они стояли напротив друг друга, Герда сложила руки на груди, глядя на своего бывшего жениха ледяным взором. Паузу нарушил смех Герды, в котором, казалось, прятались колкие кристаллы льда. Но он тут же умолк.
– Посмотри на меня внимательно, Виэль! – отчеканила она ледяным голосом. – У меня что, на лбу написано: «Я дура»? Эти сказочки можешь рассказывать другим, не мне. У меня уже на них иммунитет. И дважды в одну реку я не войду.
– Прости, этого больше не повторится, клянусь!
– Ой, не могу, глядите на него, клянется он! – Герда изящно всплеснула руками. – Конечно, не повторится! Если бы я вовремя не снимала твою лапшу со своих ушей, то Церковь Летающего Макаронного Монстра уже объявила бы меня своим идолом! Хотя надо проверить – не столпились ли около нашей усадьбы паломники?
Стоя за колонной, я сотрясался от беззвучного смеха. Как же мне не хватало все эти годы ее искрометных шуточек!
– Чего-о? – воскликнул, недоумевая, этот Виэль. – Гер, ты чего несешь? Какая еще Церковь Макаронного… чего там… Ты хоть сама понимаешь, что говоришь?
– Да, – ответила ему Герда. – Отлично понимаю. Просто я неплохо знакома с земной культурой.
– Это твое выпячивание своего ума до добра тебя не доведет, – пригрозил ей Виэль.
– Нашел чем меня напугать. Я скорее боюсь еще раз встретить такого, как ты, – парировала девушка. – Запомни, Виэлюшка! Девушку не доведет до добра беспросветная наивность и глупость. А острый ум доведет ее до такого же умного мужчины, с которым ей будет комфортно. И не нужно будет унижаться и строить из себя дурочку.
– Ты неисправима, – промолвил он обреченно.
– Меня любить надо было, а не исправлять, – промолвила с укором Герда и с зрядной долей горечи в голосе. – Хотя этот принцип применим к любой женщине, не только ко мне. Если тебе так нравится исправлять что-то или кого-то, иди проверять тетрадки в начальной школе.
Воцарилось напряженное молчание. Видимо, парень подбирал слова, но Герда вновь его опередила:
– Прошу тебя в последний раз – оставь меня. Сейчас оставь и вообще оставь. Вот как шарик в небо – возьми и отпусти. Уходя безвозвратно из жизни кого-либо, гаси за собой свет. Попутного тебе ветра в спину. И пониже спины тоже…
– Послушай, – попытался Виэль что-то ей возразить, но внезапно раздался треск, и короткая вспышка молнии зигзагом ударила парня под зад.
Порыв ветра принес запах подпаленной ткани. В лунном свете я без труда мог наблюдать, как зад Виэля слегка дымится в лучших традициях комедийного жанра. Парень все время оглядывался назад, пытаясь оценить ущерб, нанесенный его костюму.
– Ты! Ты! Ты… Нормальная вообще? – взвыл он, хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.
– Когда-то я любила тебя и, вспоминая об этом, невольно сомневаюсь в своей нормальности, – резко ответила ему Герда, обмахиваясь веером. – А если ты сейчас же не оставишь меня, я не ограничусь твоей жареной задницей и подпалю тебе еще что-нибудь стратегически важное! Иди вон к комарам, преподавай им уроки назойливости. У тебя хорошо получается, я уже хочу тебя прихлопнуть!
Боги милостивые! Эта девушка просто бесподобна!
– Трэйш деррахт! – выругался Виэль. – Ты еще пожалеешь, что оттолкнула меня! Думаешь, мужчины встанут за тобой в очередь?
– Представь себе, но в моей жизни есть и другие приоритеты, кроме очереди из мужчин, – парировала Герда.