– Зачем тогда вообще бесценным звать её?
– Чтобы спасти жизнь, когда уже никто не поможет. И призвать на суд, когда на кону стоит что-то очень важное. Понимаешь? Никто не знает, как рассудит богиня, что для неё важно, а что нет, когда она накажет, а когда простит! Поэтому разговаривать с тобой сейчас опасно.
– Так мне… отказаться?
– Я не буду указывать тебе, как поступить, и не буду принимать решение за тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что даже если согласишься на перемирие, то, по сути, признаешь вину. И неизвестно, что потом с тобой будет. Сейчас ты под защитой Двуликой. Я боялась… я боялась, что не успею, что тебя запугают, что тебя…
Дора сморгнула слёзы, не в силах выговорить, что боялась не увидеть Лику живой.
– То есть мне надо выбрать? – Та совсем поникла. – Солгать и понести наказание по законам ветви или сказать правду и надеяться, что плата за суд будет лучше? А если я не решу?
– Тогда ты проведёшь в этой келье остаток жизни, – встряла Балла, потянула Дору за локоть и потащила к выходу. – Уходим! Я и так дала вам больше времени, чем было нужно.
– Она послушает тебя?
Дора пропустила вопрос карги мимо ушей. Старая дура. Кары богини боится, а принять чужой дар – так это пожалуйста. Балла то и дело щупала карман мантии, в котором лежала янтарная флейта. Дору передёрнуло, когда она представила свой дар в беззубом рту Баллы.
И куда всё-таки подевался дар принца? Дора не верила, что Лика украла его. Может, просто уронила, а потом испугалась, что её накажут? Но ей же не пять лет, чтоб выдумывать небылицы.
«Пустая шкатулка! Как ей только в голову пришла такая глупость? Лишь бы у Лики хватило ума сказать правду».
Дора сжала кулаки. Даже она испугалась сказать вслух дочери, своей бесценной дочери, что не стоит больше лгать, побоялась обвинить бесценную во лжи. Кто знает, как Двуликая расценит это потом, когда Дора предстанет перед богиней без плоти и крови?
Лика шагала из угла в угол.
«Надо успокоиться. Выход должен быть»
Если она скажет, что украла дар, то суда богини не будет, но что потом? Лика же не сможет вернуть дар, ведь у неё его нет.
Если она скажет правду, что шкатулка была пустой, то состоится суд. Оскорбит ли она этими словами богиню? Никто этого не знает. Как и того, что после суда предпримут Стефан и Элезарет. Вряд ли они просто забудут об этой истории.
Ведь никто не поверит, что шкатулка принца Севира оказалась пустой. Это было невозможно. Лика до сих пор не понимала, куда пропал дар принца. Богиня подарила ему воздух в шкатулке? Пустоту? Или что-то совсем маленькое: шёлковую нить, алмазную песчинку?
Или там действительно ничего не было?
Лика раз за разом вспоминала, что случилось, когда шкатулка рассыпалась на части. Ничто не блеснуло, не стукнулось о стол, не упало на пол.
«Нет. Как там писал Мальком? Дары богини можно использовать. Взять, увидеть. Шкатулка Севира была пустой, но никто в это не поверит. Не задумается, как это важно. Не задаст вопрос, почему Двуликая не положила дар в шкатулку. Пока кто-то не докажет, что это правда.