Подтвердились слухи о том, что он употреблял. Распространять информацию о том, что столь высокопоставленный служитель закона был наркоманом, власти не стали, а в официальной прессе объявили о том, что авария была несчастным случаем. Водитель не справился с управлением на опасном участке дороги.
Если Валя прилетит обратно в цинковой гробу – можно будет вздохнуть с облегчением.
Отметив эту новость бокалом виски, мужчины переходят к обсуждению дел на новом месторождении. Они продвигаются, хоть и не так быстро, как хотелось бы дяде. Почти каждый день в разговорах он сетует на то, как ему не хватает Грозового. Пока он был в строю, полностью контролировал все нефритовые карьеры, охранное агентство и решал вопросы с таможней. Сейчас же дяде приходится все чаще привлекать Митрича, отвлекая того от своих непосредственных обязанностей.
Допив виски, дядя зевает и встает с кресла. Проходя мимо меня, ласково треплет макушку.
- Спокойной ночи, дочка.
Отвечаю ему тем же, дожидаюсь, пока за ним закроется дверь, и поворачиваюсь к крестному.
- От Алекса есть новости?
- От Алекса? - пряча глаза, делает небольшой глоток спиртного, - он выписался.
- Как выписался? Уже?! Ему же рано!
Чувствуя, как сводит живот, вытягиваюсь в струну.
- Он на родину к себе поехал. На реабилитацию в санаторий.
Стыдно признаться, я даже не знаю, откуда он родом. Никогда не интересовалась.
- Это далеко?
- Не близко. Три тыщи километров отсюда.
- Почему туда? Разве там лучше санатории?
Митрич пожимает плечами, в глаза смотреть избегает. Я растерянно хлопаю ресницами. Что, черт возьми, происходит? Мне казалось, вопрос с его реабилитацией уже решен. На прошлой неделе я связалась с лучшей клиникой для восстановления после таких травм, думала, сразу после выписки он отправиться долечиваться туда.
- Я не знаю, Ирма. Он ничего не говорит, попросил время на восстановление…
- И обо мне не спрашивал, - еле слышно договариваю я.
- Не спрашивал.
Внезапно становится нечем дышать. Лицо горит, в груди растекается кислота. Больно.