Мне было с ним хорошо. Он покорил меня своей безбашенностью и развязностью. Он единственный, кто решился со мной дружить. Остальные сверстники, зная из какой я семьи, всегда держались особняком. Друзей, кроме него, у меня никогда не было.
До него меня никогда не обижали и не обзывали, не смотрели косо и не шептались за спиной. Наверное, поэтому предательство Кляйса раздавило меня.
- Не получится, - отвечаю глухо, - все, что мог, ты уже сделал, Марик.
В блестящих темных глазах мелькает сожаление, но я ему не верю. Ему не дано понять в полной мере, что он тогда натворил.
- Прости, Ириш… прости… - выкидывает окурок вниз и порывисто прижимает к себе мою голову.
Я не сопротивляюсь. Пусть обнимает, мне интересно, какой будет реакция моего тела. Тогда, восемь лет назад, у меня была к нему сильная эмоциональная привязка, а в физическом плане… все было иначе, чем с Грозовым.
Глава 23.
Глава 23.
Запустив пальцы в волосы на затылке, он тянется за поцелуем. И снова я бездействую. Разрешаю прижаться губами и впускаю в рот язык со вкусом горького табака.
Марк действует без напора, осторожно целуя, догадывается, что в любой момент могу оттолкнуть.
Зачем я это делаю, не знаю, но не могу поймать те ощущения, что испытывала даже в первые дни после его возвращения.
Нас прерывает посторонний шум. Отпрянув друг от друга, мы поворачиваем головы в сторону двустворчатой двери.
С прижатым к уху телефоном, там стоит Алекс.
Сердце, пропустив один удар, подскакивает к горлу и перекрывает дыхательные пути. Схватившись пальцами за шею, чувствую, как багровеет лицо.
От страха, стыда и ярости из-за своей реакции на его появление. За прошедшее после спасение Кляйса время, он ни словом, ни делом не намекнул на то, что нас когда-то связывало. Мы здоровались, обсуждали организационные вопросы, но от былой теплоты не осталось и следа.
Как у него это получается?
Взять и вычеркнуть человека из жизни, словно его там и не было никогда.
Почему я так не могу? Почему, каждый раз, глядя на него, в груди проворачивается нож.
- Что случилось? – спрашиваю, надеясь, что мое лицо так же невозмутимо, как и голос.
- Здесь они, на балконе, - игнорируя мой вопрос, говорит Алекс кому-то в трубку.