- Я не собираюсь обсуждать это с тобой, - давя голосом, проговаривает он на одной ноте.
Отворачивается с намерением покинуть машину, но я, конечно, пресекаю эту попытку.
- Я так и знала! Ты ничем его не лучше!
Алекс, видимо, передумав, уходить, смотрит на меня с легким недоумением.
- На что ты рассчитывал? – выкрикиваю я, подавшись вперед, - думал через мою постель сократить себе путь к нашим деньгам?
- Ты че несешь?!
- Так скажи мне, Алекс, что ты чувствовал ко мне?
Грозовой отворачивается. Вижу, что внутри весь кипит, но отчаянно себя сдерживает. Высоко вздымающаяся грудь и сжатые кулаки свидетельствуют о том, что терпение его на исходе.
- Посмотри на себя, - шипит еле слышно, - сидишь здесь оттраханная, в разорванной одежде, с размазанной по лицу помадой и еще смеешь спрашивать меня про чувства?!
Это было сказано с такой ненавистью, что я рефлекторно вжимаюсь спиной в сидение. Хватая губами воздух, чувствую, как по щекам бегут горячие слезы.
- У нас ничего не было…
Алекс болезненно морщится, тряхнув головой, растирает ладонями лицо.
- Ирма. Все в прошлом. Ты сделала свой выбор, правильный он или нет – не мне судить. Я прошу об одном, - повернувшись, наконец, смотрит мне в глаза, - не трогай меня.
- Алекс… - не сдержавшись, громко всхлипываю.
- Дай мне спокойно работать…
- Пожалуйста, послушай, - перебиваю его, подтянувшись, сажусь на самый краешек сидения, - у нас с Марком ничего не было и никогда не будет. Я не хочу… он мне противен…
- Хватит! – повернув руку ладонью ко мне, прерывает Алекс, - избавь меня от оправданий. Они не нужны ни мне, ни тебе.
- Дослушай!..
- А ты дослушай меня! Если ты вздумаешь навязываться, я буду вынужден уволиться.
- Нет!