Я вглядываюсь в ее голубые глаза и нахожу там то, что она не очень-то старается скрыть – злорадное торжество.
Ненавижу.
Ненавижу и завидую. Сучка оказалась умнее меня.
В воспаленном мозгу мелькает мысль уволить ее, но я обрубаю ее на корню. Алекс просил не трогать его.
- Вот, - говорит Люся, опуская передо мной стакан с лекарством и термометр, - измерьте температуру.
- Позже…
Я и так знаю, что она повышенная. Пихать градусник подмышку при Катерине я не стану.
- Где все? – интересуюсь у Люси, намекая на непривычную тишину в доме и во дворе.
- Все уехали, даже Митрич!
- Куда?
- Вы не знали? – переспрашивает быстрым шепотом, - ночью на карьере взрыв был… есть погибшие!..
- Что?! На каком карьере?
- Я не знаю, - качает она головой, - Ирма Сергеевна, вы у бабушки вашей спросите, с ней утром Митрич разговаривал.
Не допив лекарство, я срываюсь с места. Ударившись плечом об косяк, едва не заваливаюсь на выходе, но, не останавливаясь, бегу в покои бабки.
- Привет, - хриплю, влетев в комнату.
Бабушка, как всегда, курит. Стряхнув пепел, смотрит на меня недовольно.
- Ты вчера на ночь не умылась или помирать надумала? Выглядишь хреново, - прокуренным голосом выдает она.
- Спасибо, ба… - сажусь напротив нее в кресло, - расскажи про взрыв.
- А что рассказывать?.. – тушит недокуренную сигарету и, оттолкнувшись ногами от пола, раскачивает кресло, - ночью на руднике взорвался тротил, погибли трое.
- На каком руднике? На новом?