– Билли, вы единственное для меня «Лицо девушки», – с неожиданной нежностью ответил она.
– Нет-нет, – встревожилась Билли, – на самом деле это не так. Вы просто это воображаете. Этого не может быть!
– Но это так, моя милая. Мне кажется, я полюбил вас в тот вечер, когда увидел ваше очаровательное испуганное лицо рядом с мерзкой улыбочкой Сивера. Билли, я больше никогда нигде не бывал с Сивером, вы это знали?
– Нет, но я очень рада!
– И я рад. Вот видите, я уже тогда вас любил, хотя и не осознавал, а теперь я понял, что люблю вас.
– Пожалуйста, не говорите так. Это неправда. Это невозможно. И я… я не люблю вас в этом смысле, Бертрам.
Мужчина побледнел.
– Билли, простите меня за этот вопрос, но это очень много для меня значит. Есть… кто-то другой? – его голос дрожал.
– Нет-нет! Никакого другого.
– Это не Калдервелл?
Билли порозовела и нервно засмеялась.
– Нет, ни за что!
– Но есть и другие, и их много.
– Чепуха, Бертрам, нет никого, уверяю вас.
– Это, конечно же, не Уильям, и не Сирил. Сирил ненавидит женщин.
Билли покраснела еще сильнее и приподняла подбородок. Ее глаза странно блеснули, но она тут же стала прежней и медленно улыбнулась.
– Да, я знаю. Все говорят, что Сирил ненавидит женщин, – спокойно сказала она.
– Билли, я не сдамся, – тихо пообещал Бертрам. – Однажды вы полюбите меня.
– Нет-нет, я не смогу. Я не собираюсь выходить замуж, – запинаясь, ответила Билли.
– Не собираетесь замуж?!