А Бенедикт вновь вздохнул. Следующая его фраза прозвучала так тихо, что я не расслышала ее. И, наконец, наступила тишина.
Объятия.
Я ничего не видела, но знала наверняка: Бенедикт и Лира обнялись. Я разделила с Валерианом тысячи таких объятий, которые принесли нам утешение. Так или иначе, ссора была забыта. И в этот момент я особенно сильно затосковала по семье.
– А как же Флоренс? – приглушенно спросила Лира, и я обратилась в слух. – Что ей сказать?
– Пусть не беспокоится обо мне. Я загляну к ней позже, чтобы пожелать доброй ночи. Один.
Меня будто ледяной водой окатило. Я уже ощущала губы короля на своей шее, его острые клыки – на нежной коже, разлившееся по венам влечение.
Лира вернулась к столу, а я продолжала пялиться в тарелку. Пересилив себя, подняла глаза на принцессу.
Та закрыла дверь, осознав, что все это время та оставалась открытой.
– Ты слышала нас? – прямо спросила Лира.
– Да. – Смысла врать не было. И, если честно, у меня не нашлось для этого сил: долгий день вымотал меня, а в присутствии короля мое сердце билось на пределе возможностей. Находясь с Бенедиктом в одной комнате, я была вынуждена взвешивать каждое слово, взгляд, обдумывать каждое действие – как же изнурительно это было!
– Ох, – вырвалось у принцессы, и она резко села на стул.
– Извини.
Но Лира только отмахнулась и схватила бокал. Она улыбалась мне, но улыбка казалась натянутой.
– Я допустила ошибку? – спросила я.
– Нет, не волнуйся. Это моя вина. Следовало помнить, что это декабрь.
Я замялась в нерешительности.
– Из-за родителей?
Точную дату их кончины я не знала. Мне было известно лишь, что двадцать лет назад Бенедикт избрал первую кровавую невесту. По времени вроде бы все сходилось.
– Что тогда произошло? – осмелилась я спросить. Строилось множество предположений. Корона хранила в тайне обстоятельства восшествия на трон Его Величества Бенедикта.
Лира только покачала головой.