Мавна сдержала смешок, превратив его в отрывистое покашливание. Вот уж чего не ожидала – но ей становилось легче, будто ослабили узел, стягивающий грудь. Наконец-то нашёлся человек, кто понял её и не принялся убеждать в обратном.
Рука потянулась к поясу – к сумке, и замерла на полпути. Если отдать шкурку, то как потом попасть к болотному царю? И что станет с Варде? Она не хотела, чтобы он из-за неё попал в беду – хоть и упырь, а не сделал ей ничего дурного, напротив, рассказал про Раско и то, где его искать.
Сенница склонила голову набок, как птица.
– Ну-ка? Чего замешкалась? В сумке твоей что? Да не бо-ойся, не обижу. Показывай.
Мавна поколебалась ещё немного, а потом вспомнила огромный терем, наверняка полный чародеев, и то, с каким трепетом Смородник говорил о Матушке Сеннице. Сильнейшей чародейке ничего не будет стоить отнять шкурку силой – а может, и испепелить саму Мавну вместе с нежицкой вещичкой.
Нехотя Мавна расширила горловину сумки и осторожно вытащила шкурку: всё такую же маленькую и сморщенную, как раньше. Сенница протянула руку, и Мавна бережно вложила шкурку ей в ладонь.
– Вот и разгадка, – улыбнулась Сенница. – А Смороднику почему не показала?
Дёрнув плечом, Мавна отвернулась. Во рту горчило.
– И правильно сделала, что не показала. Он дурной, бешеный. Одному Свету известно, что сделал бы – и с тобой, и со шкуркой.
Сенница поднесла шкурку на свет, держа её в ладонях, и принюхалась. Мавна подалась всем телом вперёд, боясь потерять шкурку из виду – будто бы кто-то попросил посмотреть драгоценность, да взял не слишком бережно.
– Откуда это у тебя? – спросила Сенница.
Мавна потянулась рукой к шкурке, но Сенница будто не замечала её, продолжала рассматривать каждый бугорок.
– Один человек отдал.
– Упырь?
Мавна замешкалась, но кивнула.
– Да, упырь.
Сенница быстро на неё обернулась, сверкнув бельмами.
– И что, дорог он тебе?
Ответ слетел с губ без заминки и раздумий.
– Нет. Виделись пару раз всего. Обещал брата помочь найти. Шкурку вот дал.