– Ладно, тогда рассказывай, что случилось. – Подруга присела рядом и взяла Женю за руку. – Тебя кто-то обидел? Этот таинственный Кристиан, да?
– Нет, что ты, Кристиан – мой друг, он тут вообще ни при чём, – Женя глубоко вздохнула, собираясь с духом. – Моник, ты случайно не можешь порекомендовать мне хорошего психиатра? Или, может, клинику какую-то знаешь?
– Ох, я не уверена… – она задумалась. – Бертин, бывшая жена Эдуара, посещала сеансы доктора Ленормана, но не помню, остались ли у меня контакты. А что случилось, Эжени? – Она встревоженно посмотрела на подругу. – Я не врач, но ты можешь мне рассказать. Вдруг я смогу чем-то помочь.
Женя молчала, не зная, с чего начать, но Моник восприняла паузу совсем по-другому.
– Что-то произошло между тобой и мсье Роше? – осторожно произнесла она. – Адель – милый ребёнок, но очень непосредственный. То, что она сказала на завтраке… Извини, Эжени, я не хочу лезть не в своё дело, но…
Она многозначительно посмотрела на Женю, от чего та залилась краской, и продолжила, аккуратно подбирая слова:
– Эду – очень эффектный мужчина. Надо быть слепой, чтобы не заметить этого. И он может быть галантным. Так что я понимаю, если ты им немного увлеклась. Но, Эжени, психиатр не может излечить разбитое сердце…
– Нет! – Женя решительно замотала головой. – Дело не в нём. Точнее, и в нём тоже, но не только… Всё началось гораздо раньше. Помнишь, я рассказывала тебе про странный смех под окнами в мою первую ночь в отеле? А потом про жуткие знаки, нарисованные над дверью?
– Конечно! Извини, но я так и не смогла выяснить, кто из сотрудников так подло пошутил над тобой.
– Это было только начало…
Женя рассказала Моник всё то же, что и Роше прошлой ночью. И в отличие от владельца отеля, подруга слушала сосредоточенно и доброжелательно, не обвиняя её в лицемерии.
– Боже, мертвые мыши?! – воскликнула она и покачала головой. – Какой ужас! Говоришь, Люк их тоже видел?
– Видел, – кивнула Женя, умолчав, что он рассовал их по карманам, словно маньяк.
– Хочешь сказать, это не плод твоего воображения… – задумчиво произнесла Моник. – Да, теперь я понимаю и поддерживаю твоё желание обследоваться в клинике. По отдельности все те случаи, о которых ты говоришь, можно было бы объяснить, но все вместе, один за другим…
Подруга встала и в задумчивости прошлась по комнате.
– А ты уверена, что это были картины Бертин? Там, в башне.
– Так было написано на задней стороне. Да и Фабрис их узнал…
– Идём. – Она схватила Женю за руку и решительно потянула прочь из апартаментов. – Хочу сама на них взглянуть!
Дверь в правой башне распахнулась, приглашая на тёмную винтовую лестницу.
– Они на чердаке, – со вздохом Женя шагнула в проём, но на площадке съёжилась под грузом оживших воспоминаний: сатанисты, кровь, ворон… – Может, не пойдём, а?