– Я для этого и приехал.
Мсье Роше неторопливо двинулся вперёд по дорожке. А вот Женя округлила глаза и возмущённо посмотрела на подругу, изо всех сил посылая ей телепатические сигналы.
Женя и так дышала через раз и старательно отводила взгляд от обугленных стен, что маячили впереди. Конечно, спустя полтора века после пожара изначальную копоть и сажу уже давно смыло дождём и укрыло слоем мха. Но Фабрис решил, что для успеха перформанса атмосфера трагического происшествия совершенно необходима, поэтому распорядился обновить антураж – мох кое-где расчистили, а стены снаружи декоративно обожгли и специально закоптили. Теперь складывалось полное впечатление, что несчастный барон Сен-Мар всего пару недель как еле-еле избежал страшной участи сгореть заживо.
Впрочем, Моник как будто не замечала взглядов Жени. Развернувшись, она догнала Эдуара, и Жене ничего не оставалось, как плестись за ними, на ходу продолжая рассказывать про ход работ на объекте. Как назло, ноги в туфлях окончательно разболелись, и ей приходилось прикладывать постоянные усилия, чтобы не оглашать окрестности неприличными стонами.
– Одну из комнат планируется разделить фальшстеной на две части, – старательно отчитывалась Женя, пытаясь под лавиной рабочей информации скрыть подступающую панику.
Они уже вошли во двор особняка барона. Пространство вокруг было завалено стройматериалами: по периметру лежали штабеля досок, прикрытые полиэтиленом, чуть поодаль крутилась портативная бетономешалка, двое рабочих заносили что-то в обгоревший дверной проём. Женя чувствовала, что ещё немного, и её накроет волной панической атаки. В груди появилось мучительное ощущение нехватки воздуха, на лбу выступили бисеринки пота, к горлу подкатила тошнота, а руки начали ощутимо подрагивать. Но она изо всех сил старалась сосредоточиться на важном:
– …в той половине, где нет окон, разместим техническое оборудование, пульт звукорежиссёра, там же актёры бу…
Моник, шедшая рядом, внезапно вскрикнула и стала заваливаться вбок. Она неловко взмахнула руками, пытаясь ухватиться за Эдуара, но он шёл чуть впереди, да к тому же отвернулся, заинтересовавшись грудой камней, сваленных у правого края площадки. Не раздумывая, Женя инстинктивно подалась вперёд, чтобы поддержать подругу. Моник неловко навалилась на неё всем весом, и в суматохе Женя отчётливо услышала, как что-то хрустнуло. А затем ногу прострелило невыносимой болью.
Глава 14. Козни мёртвого барона
– Вы в Гранд-опера́ собрались?
– Что? – хрипло выдохнула Женя.
Щёки горели адским пламенем, ещё сильнее горела правая лодыжка, и непонятно, от чего больше: то ли от боли, то ли от прикосновения пальцев мсье Роше. Горячими были даже слёзы, что текли по пылающим щекам. Женя безустанно корила себя за то, что не смогла удержать Моник и они обе оказались на земле. Теперь подруга яростно отряхивала ладони от земли и опилок, а на светлых брюках, в районе колен, красовались грязные пятна. И так же яростно Моник стреляла глазами в Женю, сидевшую на штабеле досок, куда её перенёс Эдуар.
– Нарядились, говорю, как в Гранд-опера́. Туфли… – сухо пояснил свой вопрос мсье Роше. От недовольного взгляда, которым он смотрел на неё снизу вверх, хотелось спрятаться, отползти в сторону, сделаться маленькой и незаметной. И желательно здоровой. – Не знали, что по стройплошадке на каблуках не ходят?
Женя покосилась на Моник и разозлилась ещё сильнее от того, что замечание было несправедливо адресовано только ей.
– Не знала, что вы заявитесь так внезапно, – буркнула она. – Иначе бы, конечно, надела сапоги, подбитые металлом.
– В таком случае, вы, мадам Арно, пришли бы не по адресу, конюшни правее, в конце деревни. – Он вновь обратил своё внимание на пострадавшую Женину ногу, отекавшую прямо на глазах.
– Я не о подковах, – кажется, трудности перевода сейчас были не на её стороне. Пришлось пояснить: – Мыски обуви у строителей часто бывают усилены металлическими вставками, чтобы не раздробить пальцы, если человек уронит на себя что-то тяжёлое…
Где она читала об этом, Женя не вспомнила, но поток информации пришёлся к случаю и заполнил неловкую паузу. Мсье Роше, впрочем, не особо проникся.
– Так больно? – Он чуть надавил на ступню, и Женя вскрикнула.