Семь бесов в бочке меда

– Придержите дверь! – крикнул ей Виктор и, схватив Липу за руку, ринулся вперед. Но вместо долгожданного выхода он налетел на вторую девицу, Юлию, которая в этот момент как раз шагнула во двор замка. Она взвизгнула, взмахнув сумкой, едва не упав, но Виктор успел подхватить. Сзади по инерции на него навалилась Липа. Он пошатнулся. За этой сбившейся кучей с издевательским щелчком встала на место стена, отсекая вожделенную свободу и добрую часть сумки, попавшей в створ проема.

– Отпусти! – Юля испуганно затрепыхалась в его объятиях.

Виктор разжал руки:

– Да я только…

– Псих ненормальный! – выкрикнула ее подруга и ударила Виктора ладонью по щеке, а следом еще и толкнула с размаху. – Юль, бежим!

Он-таки не удержал равновесие и распластался на брусчатке.

– Да я же… – Виктор осекся и замолчал, поднимаясь. Смысла оправдываться не было: девчонки уже унеслись прочь, не разбирая дороги и зовя на помощь. Словно и не было вокруг никакого тумана.

Липа же молча уставилась на ровную каменную стену. У ее подножия на траве сиротливо лежало то, что осталось от девичьей сумки. Кожаный ридикюль словно разрезало пополам бритвенно-острым лезвием – вместе со всем содержимым. Половинка тетради и шоколадной плитки вывалились на землю, а из гладкого среза пластикового флакончика тягучей алой каплей вытекал блеск для губ.

Этап VII. Муравьи

Севши на муравейник, царем муравьев не станешь.

Юрий Устинов

Следуй за белым… муравьём

– Хорошо, что ты не выставил вперед руку, – задумчиво произнесла Липа. – А то истекал бы сейчас кровью вместо этого тюбика.

Виктор передернул плечами.

– Да ну…

– Ну да! – передразнила она. – Ты посмотри только: и магистр Йода своим лазерным мечом не смог бы разрубить ровнее. Никогда не видела таких смертоносных дверей… Они затачивают косяки, что ли?

– Я уже ничему не удивлюсь в этом чертовом балагане, – проворчал Виктор. Он огляделся по сторонам, затем зачем-то попытался отряхнуть все еще мокрые брюки, но в конце концов просто сел, облокотившись на стену, и протянул руку за сиротливой половиной шоколадки. – Будешь?

– Это же чужая, – возмутилась Липа.

– Да и плевать! Моральная компенсация за то, что по морде меня огрели. И спрашивается: за что? Просил лишь дверь придержать. Эти девицы… Совсем поехавшие.

– Вить, а ты себя-то видел? Они развлекаться пришли, а тут на них мокрый, и уж прости, – она кивнула на рваную рубашку, – ободранный мужик налетел с криками.

– Мда-а, – протянул он, соглашаясь. А потом невозмутимо откусил от плитки и поскреб шею.