Хотя теперь я испытывала неприязнь к своему отцу, мне хотелось бы, чтобы он был здесь и дал совет, как следует поступить, или – еще лучше – посадил меня на корабль и отправил домой. Мы растворились бы в ночи, чтобы объявиться на Крите. И вину на это тоже возложили бы на божество – на Гелиоса в его огненной колеснице с золотыми конями, который, как говорят, перенес Медею в Афины.
Пришло осознание, что так можно и веру потерять. Я начинаю мыслить как Медея: что нет никаких богов, а есть только несовершенные люди, ищущие, кому бы приписать свои дурные склонности и проступки, и прикрывающиеся подвигами.
Мне нужно с кем-то поговорить. Не с Медеей: не хочу с ней встречаться. Мне невыносимы ее надменные взгляды, отношение к моей вере – она считает, что та происходит от моей наивности. Мне вдруг вспомнился пожилой мужчина, с которым я общалась в обеденном зале, когда только прибыла в Афины. Трифон – так его зовут. Он был советником старого царя и отзывался об Эгее очень по-доброму. Уверена, он даст необходимый мне отеческий совет.
Я велела Кандакии договориться о встрече с ним. В моих покоях, конечно же. При мысли о том, чтобы покинуть их, я цепенела. Боялась столкнуться с Ипполитом. Он оставил меня умирать. Что помешает ему убить меня тут?
Трифон
Я попивал в своих покоях вино, размышляя о творящемся во дворце беззаконии и предлагаемых Тесеем политических махинациях, когда в мою дверь постучалась служанка. Я сразу ее узнал, но вида не подал. Это была Кандакия, служанка Федры.
– Господин, – нерешительно сказала она тем певучим языком, каким на Крите говорят даже служанки, – я пришла к вам с сообщением от принцессы… то есть царицы.
– Да? – спросил я с деланым равнодушием, постаравшись выглядеть даже рассерженным из-за того, что потревожили мой вечерний покой. Внутри же ликовал. Все инстинкты кричали: вот она, та возможность, которой ты дожидался!
– Ей хотелось бы встретиться с вами. Возможно, за ужином? Завтра вечером?
Отличное начало, сулящее нечто большее. Я недовольно свел брови.
– Не слишком удобно, но я не могу отказать царице. Хорошо. Только она должна прийти сюда.
К моему удивлению, Кандакия покачала головой.
– Нет. Она не покинет свои комнаты. Вы должны прийти к ней.
Я потерял дар речи от такой наглости и, шокированный, лишь согласно кивнул. Служанка ушла так же тихо, как и пришла. Я глотнул вина и провел пальцем по узелкам на огромном деревянном столе. Уверен, этот стол куда лучше того, что стоит в покоях царицы. И вино мое куда лучше того, что может предложить ее служанка. Но царица отказывается покидать свои комнаты. Более того, по донесениям моих осведомителей, никто не видел ее по меньшей мере четыре последних лунных цикла. Теперь меня снедало любопытство.
Я старый человек, который никогда не был женат, и вы простили бы меня, если бы я не стал делать поспешные и очевидные выводы. Но, когда я зашел следующим вечером с кувшином вина в покои царицы, тотчас понял, почему она не покидает свои комнаты.
Никак это не отразив, я лишь склонил голову и сказал:
– Ваше величество.
Служанка показала, где мне сесть. Места было маловато, поскольку стол сдвинули к стене, чтобы отяжелевшей принцессе было где развернуться.
– Господин, надеюсь, вы простите нас за таинственность и уловки, – произнесла Федра своим чудесным, мелодичным голосом. – Но, как видите, я сейчас сама на себя непохожа. – Она беспомощно указала на свой живот.
– Вижу, госпожа, – осторожно ответил я, не желая сболтнуть лишнее.
ebooksa