Поражение Федры

– А где нам будет безопасно? Мы всего лишь женщины.

Трифон

Судебное заседание прошло ожидаемо средне, но, к счастью, победить в этой битве мы рассчитываем не благодаря мастерству ораторского искусства. Выступление Критона отдавало равнодушием. Не подкупили ли его? Возможно, Федра была права на его счет. Ипполит бушевал и ярился, молодняк улюлюкал и свистел, будто находился не в суде, а на состязаниях борцов. Часть зрелых мужей, видя подобное поведение, уверилась в том, что Ипполит – обычный горячий юнец и проступок его – чуть больше чем мальчишеская шалость.

А что же Федра? Она вела себя с достоинством, этого у нее не отнять. Но описание произошедшего далось ей так тяжело, что к концу истории она сидела без кровинки в лице. Кто-то из присяжных даже удивился вслух: к чему спать с такой, когда во дворце полно красивых служанок? Обращение Тесея к Федре «ваше величество» звучало столь насмешливо, что никто из присутствующих не сомневался: царь не считает ее ни женой, ни царицей. В общем, не очень удачный день. А теперь еще Критон выдумал вызвать в свидетельницы эту ужасную женщину, служанку Федры, Кандакию.

Я окликнул идущего впереди Критона. Он остановился и терпеливо подождал меня, а потом тихо сказал:

– Я к царице. Ты, верно, захочешь присоединиться?

Я кивнул. Мы шли молча, пока не обогнали остальных присяжных. Затем я взорвался:

– Это что такое было сегодня на суде? Я думал, ты на нашей стороне!

– А я не знал, что ты принял чью-то сторону, – сверкнул на меня карими глазами Критон. – Я полагал, ты действуешь в интересах Афин.

Я фыркнул. Может, именно такими словами я и апеллировал при царе, но не желал слышать их в ответ от юнца вроде Критона.

– Трифон, наша сторона слаба, – сказал он. – И противостояние знати не поможет делу.

– Тебе привычно выступать перед царем, – отозвался я. – Ты просто пытаешься не потерять благосклонности Тесея. Но у Тесея всего один голос на суде.

– Ты знал, что Миноса зовут царем чести и справедливости? – проигнорировал мое высказывание Критон. – Он известен как справедливый и беспристрастный судья.

– И что с того? – грубовато спросил я.

– У Тесея нет такой репутации. Но, я уверен, заслужить ее он желает. Ты считаешь меня неопытным в судопроизводстве, Трифон, но я уже десять лет разбираю дела перед афинскими царями.

– Ну вот ты снова. – Я понизил голос, поскольку мы достигли коридора, ведущего в покои Федры. – Ты выступаешь не перед царем, а на суде присяжных.

– Перед царем или нет, никому не понравится, если к вердикту его будут подталкивать насильно, – отозвался Критон, опустив голову, чтобы не удариться о балку. Мне не пришлось пригибаться, что не прибавило хорошего настроения. – К правильному вердикту нужно подводить бережно и осторожно, чтобы каждый из присяжных верил: он сам к нему пришел. Аргументы у нас слабенькие, но с должной осторожностью мы подведем присяжных к нужному нам вердикту.

– Надеюсь, ты прав.

Мы постучали в дверь принцессы. Она отворила ее сама, с молочно-белым лицом. Я взял ее за руку.

– Моя дорогая, – сказал мягко, – сегодня вы прошли суровое испытание. Самое худшее позади.