Я остановилась, чтобы перевести дыхание, и прорицатель воспользовался паузой, чтобы вставить фразу:
— Я рад, что вы осознаёте важность вашей жизни.
Я потрясённо глянула на него.
— Так меня заперли именно поэтому? Охраняя мою жизнь в этих стенах, вы не только мне не даёте нормально жить, для Тетис подобное затворничество тоже вредно. Ребёнок привыкнет к четырём стенам и даже взрослым будет бояться выйти в мир!
Выпалив это, я осознала, почему меня так злит положение узницы. Дикий страх сцены сжал горло, не давая больше выдавить ни звука. Родители растили меня, оберегая от всего на свете. И в первую очередь от бабушки. Прятали от неё, опасаясь, что старушка выкрадет меня, чтобы сделать из внучки великую балерину.
И я привыкла к уютному дому, за пределы которого редко выходила. Одна — никогда. А потом, после аварии, всё изменилось. Огромный дом, богатые угодья, залитая светом сцена и страшный тёмный зал…
Если бы не дедушка и его зоопарк, я бы, наверное, сошла с ума.
И злилась я на Стефана не из-за того, что не позволял выходить из покоев. Я не хотела подобной судьбы для малышки Тетис.
— Ваше Величество, — вкрадчиво начал прорицатель, — вы помните ту женщину, что упала замертво во время вашего бракосочетания?
Перед глазами в мгновение промчались жуткие картинки. Король защитил меня, только не знаю как. Ведь позже он говорил, что справится с ведьмой, лишь преобразившись в дракона.
— Вам грозит опасность, — продолжал давить Медон. — Мы не можем потерять свою королеву. Погибнет наследница — и Ликон накроет чёрное отчаяние. Вы — наша надежда. Солнце этой земли! Поэтому-то ведьмы Аракаша открыли на вас охоту.
Я вздрогнула и с ужасом покосилась на прорицателя. Прижав к себе проснувшуюся малышку, беспокойно огляделась.
— Здесь они до вас не доберутся, — с улыбкой пообещал старик и, странно булькнув, округлил глаза.
Он посмотрел мимо меня, а мне страх как не хотелось оборачиваться.
Что бы там ни было, оно мне не понравится.
Но прятаться от реальности я не собиралась. Прижав к себе Тетис, всё же оглянулась.
Сердце пропустило удар.
Она была ужасна!
Я сразу поняла, что передо мной одна из высших ведьм. Здесь их называли меграми и до смерти боялись. И были причины. И дело не только в уродливой внешности. От этих женщин исходили неприятные волны, которые можно было сравнить лишь с запахом гнили.
Я не стала ни кричать, ни прятаться. Эта женщина вошла сюда незамеченной и, будь у неё дурные намерения, давно бы уже сделала что-то.