Бедовый месяц

– Подождите с новыми, меня и старые устраивают. У меня там муж, очень расстроенный отсутствием… клетки.

Сколько раз мне надо повторить, чтобы он уже уяснил, чего именно от него желает леди? Я уже чувствовала себя попугайчиком, выучившим одно-единственное слово и несущим его в мир по поводу и без такового.

Мы посмотрели друг на друга. Консьерж старался выглядеть отстраненным, дескать, привык исполнять самые абсурдные просьбы, но в глазах читалось некоторое замешательство. Видимо, у нас с Филиппом абсурд зашкаливал даже для видавших всякое служащих гостевого дома.

– Где вы проживаете? – деловито уточнил консьерж и зачем-то полез в толстую книгу для записи гостей.

Я назвала номер. Он резко поднял голову и начал сходить с лица. Уши вдруг покраснели, как сигнальные фонари. Можно ставить на перекресток светить в темноте.

– Леди Торн?

– С леймаром, – напомнила ему, что не случайно околачиваюсь в пустом холле.

– Мы сейчас найдем для вас клетку! – Он проворно нырнул за дверь в служебное помещение.

– Не надо для меня, надо для питомца, – бросила ему вдогонку, отчего-то представив клетку в человеческий рост, в каких держат преступников в зале судебных заседаний. – Спасибо! Вы спасете мою семейную жизнь!

Операция по спасению заняла пятнадцать минут. Я нервничала и все время посматривала на часы, подспудно думая, что меня красиво прокатили и консьерж просто дожидается, когда неспокойная леди уберется обратно на свой этаж.

Но он появился! Уходил, правда, один, а вернулся в компании заспанного кастеляна. Не то чтобы этот помятый, измученный капризными постояльцами человек с ходу назвался кастеляном, но в руках он держал птичью клетку. Высокую, с тонкими изящными прутьями и жердочками внутри. И стало ясно, что мы с леймаром обречены.

– Беличью клетку привезут завтра утром, – пояснил консьерж, – но мы нашли другую.

– Она для канареек, – тихо прокомментировала я.

– А ваша белка не чирикает? – нахмурившись, уточнил кастелян.

Вчетвером, включая притихшего леймара, мы смотрели на крошечную арочную дверцу, закрытую на миниатюрный крючок. Звереныш не чирикал, а мысленно хохотал страшным злодейским смехом.

– Сколько, вы говорите, стоит номер? – С трудом оторвав зачарованный взгляд от клетки, я посмотрела на консьержа.

– Мне очень жаль, но остались только самые дешевые. – Он действительно выглядел расстроенным, даже ладони сложил в молитвенном жесте. – Однокомнатные.

– Тем лучше.

– Триста крон за ночь.

– А какого-нибудь короба у вас случайно не найдется? – немедленно спросила я у кастеляна, от озвученного ценника резко почувствовав прилив творчества.