– Старое.
– Тебе очень идет, – уверила альтернативная версия моего высокомерного мужа, попавшая в наш мир из параллельного. – Ты поменяла прическу?
Невольно я пригладила свободно торчащие, неприбранные кудри, спадающие до самой талии.
– Просто плохо расчесалась.
– Вот как? Тебе идут твои волосы. Они такие…
Тут до меня дошло, что за внезапный приступ лести случился у моего здравомыслящего (но не сегодняшним утром) мужа.
– И какие у меня волосы? – вкрадчиво уточнила я.
– Кудрявые и длинные.
– Про руки тоже что-нибудь скажешь? – Я продемонстрировала ему ладони. – Ноги тоже можешь похвалить. Как считаешь, они мне подходят?
– Как по тебе сшиты, – с трудом сдерживая улыбку, согласился Филипп.
– Было бы обидно, будь одна длиннее, а другая короче, – с ехидством добавила я. – Но ты все равно бы отвесил им комплимент. Так?
– Без сомнений. Несовершенства делают людей непохожими.
Филипп уперся ладонями в край столешницы и, фактически заключив меня в капкан рук, склонился.
– А еще у тебя удивительные глаза, Тереза, – тихо проговорил он, и я замерла. – Я начал осознавать, что потеряюсь в них, в тот момент, когда в храме поднял тебе фату. Ты смотрела с любопытством. Никакого жеманства. Мне следовало тогда понять, что наша жизнь не будет скучной.
– Господин Торн, вы пытаетесь помириться по инструкции о дрессировке мужей? – с горящими щеками тихо прошелестела я.
– Я решил, что мой способ несвоевременен.
– Верно, – прошептала я. – Вам стоит еще чуточку мне польстить.
– Я люблю тебя, – произнес он.
Кажется, мир в этот момент погрузился в полную тишину. Сердце замерло, а потом с оглушительным грохотом забилось в груди. Перед глазами вдруг вспыхнули звезды.
– Повтори, – выдохнула я.