Украденный. Книга вторая

22
18
20
22
24
26
28
30

Прошел час, а затем еще. Болото сменилось редколесным плато, затем они спустились вниз, поднялись по другому склону и некоторое время продирались через густой ельник.

Арис обливался потом и едва дышал. Старик семенил следом, ни жестом, ни вздохом не выдавая усталости. Вскоре ельник поредел, склон пошел вниз, а через некоторое время запахло сыростью и они увидели водную гладь.

Арис выдохнул:

— Смотри, Кеттер, это река. Не ее ли я видел в самый первый день, когда мы встретились с тобой?

Старик молчал, и обернувшись Арис увидел отчаяние на его лице.

— В чем дело?

— Это Нимубелла, Арис, — простонал Кеттер в ответ, — Нимубелла! Каким-то образом мы все время шли на юг, а не на север. Лес запутал нас! За рекой, на том берегу Оплот и… Зверь.

Он сел на землю и сжав голову руками принялся раскачиваться из стороны в сторону.

— Они обманули нас… обдурили нас… заморочили нас…

— Вставай, — сквозь зубы проговорил Арис, оглядывая берег.

— Мы проиграли! Мы сами пришли в логово Зверя, как и было предсказано и…

— Хватит ныть! Пусть это Нимубелла, но она течет куда-то и рано или поздно покидает Лесной край. Мы пойдем по воде. Так им не задурить нас.

Положив Лару на берег, он осмотрелся:

— Старик! Видишь это поваленное дерево? Помоги мне стащить его в воду. Мы положим Лару между веток и потащим по воде. Мы пойдем по реке, по течению. Мы не выберемся на берег, пока не выйдем из Лесного края и им больше не удастся запутать нас

— Это не поможет, — проговорил старик, но встал.

Они подняли еловый ствол и спустили его на отмель. Арис потащил ствол дальше, в воду. Устроил Лару и снова принялся тащить и раскачивать ствол. Ветки скребли по дну, цепляясь за камни, будто хотели им помешать.

Старик бормотал как заведенный:

— Все напрасно, всё напрасно… — и вдруг крикнул:

— Арис! Взгляни!

Из леса вышла стройная процессия. Впереди всех охранитель Ондрат, за ним еще несколько стариков, все разодеты лучше чем на праздник. Пятеро несли в вытянутых руках блюда, над которым курился дымок. Все они пели протяжный, заунывный мотив. Никто даже не посмотрел в их сторону.