– Всё потом! Сначала соглашение.
Я впихнула в лапки лягуха соглашение. Тот на удивление ловко держал листы и вчитывался в текст. Я посматривала на дверь, ожидая, что в любую минуту может вернуться император.
– Ну что тут написано… – пробормотал лягух. – По пункту два-три ты обязана хранить целибат до Солнцелунной ночи, а вот по пункту три-один, три-два и три-три тебе полагается небольшой двухэтажный домик у моря, тысяча аклеров годового содержания и вид на жительство в Аверладе. Подожди, а вот пункт пять-три смущает! Ты посмотри!..
Договорить лягух не успел. Открылась дверь и вернулся император. Представив, что он увидит: меня, стоящую у открытого окна, и лягуха, читающего вслух наше соглашение, я испугалась. Вот сейчас точно раскусит! Перевела взгляд с правителя на окно – Цезаря уже не было, впрочем, как и соглашения. Листы летели вниз. Красиво так летели. Я подбежала к раме и нагнулась, следя за их полётом.
Лейард, поняв, что тайное соглашение может стать достоянием общественности, тоже подбежал и посмотрел вниз. Листы вспыхнули. Прощай, мой домик у моря! Интересно, а тысяча аклеров – это много?
– Решила уведомить весь дворец об условиях моего брака? – с усмешкой спросил император и схватил меня за руку, разворачивая к себе.
Теперь мы стояли слишком близко. Лейард был выше, но не настолько, чтобы наша борьба взглядов была для меня некомфортной. Я почти чувствовала его дыхание, но что ещё хуже – ощущала власть и силу, исходящую от мужчины. Я воспринимаю всё как игру. Но ведь передо мной стоит мужчина, наделённый практически безграничной властью в государстве, где я, напротив, не имею никаких прав.
– Вашего? – сглотнув, уточнила я.
Император бросил короткий взгляд на мои губы и поднял к глазам.
– Удивительно… сначала я подумал, что дело в каблуках. Но нет, ты действительно выше. И цвет глаз… они не потухшие, они – светло-серые, но не насыщенно-голубые… и волосы. Они значительно длиннее.
Император подхватил мою косу – тяжёлую, шелковистую. Мама часто говорила, что у меня потрясающие волосы, поэтому я их и не отрезала, считая своей гордостью, лишь подравнивала кончики в косметических целях. Волосы были словно напоминанием о ласке и любви мамы, поэтому обрезать их – значит навсегда распрощаться с прошлым.
– Грудь… – продолжил мужчина и вновь опустил взгляд, чтобы поднять его и с усмешкой добавить: – Тоже отличается. Корсет тебе явно мал, поэтому смотрится на твоей фигуре слишком… вызывающе.
Щёки покраснели. И не от сомнительного комплимента, нет, а от того, на что намекал император. Он всё понял. Понял и теперь насмехается надо мной. Он будто большой опасный хищник играет с добычей, зная, что она уже никуда не убежит. Как бабушкин кот, который, поймав мышь, перекидывал её из одной лапы в другую, хватал за хвост, наслаждаясь, как та тщетно пытается убежать.
Вот только я не бегу… бежать-то некуда. Я полностью во власти этого мужчины.
Владыка слегка потянул меня за косу, заставляя придвинуться к нему, и прошептал на ухо один-единственный вопрос:
– И как тебя зовут?
Девушка широко распахнула глаза, испуганно-удивлённо глядя на меня. И как я мог быть таким слепцом, что не догадался о подмене с первого взгляда? Достаточно же один раз посмотреть на неё, чтобы понять – эта незнакомка не имеет ничего общего с Теанией.
Да, внешне была похожа до такой степени, что только хорошо знакомый с ней человек догадается о подмене, но глаза… в её глазах были теплота, искренность и доброта, лишь бездушный не увидит этих эмоций. Я даже рад, что запретил ей встречаться с Диаруским. Тот бы сразу догадался… или же он и так знает обо всём?
Ведь я так и не понял, как произошла эта подмена, хотя последние сутки за иномирянкой наблюдал ещё и мой доверенный из тайной канцелярии. Мы оба пришли к выводу, что девушка слишком неподготовлена и наивна, чтобы действительно быть злодейкой во всей этой истории. Складывалось впечатление, что её будто котенка бросили в омут, наблюдая, выплывет или утонет. Пока выплывать ей удавалось с переменным успехом.