Яр тоже присел рядом, в кресло, и взял чашечку в руку. Я пригубила горячий напиток, с наслаждением отмечая успокаивающий запах мелиссы.
– Мы вышли на след Теании. Сегодня ночью у неё должна состояться встреча с Диаруским, но если ей удастся сбежать, то выследим её по сигналам от парного артефакта, половинку которого мы нашли у Диаруского. Как ты знаешь, ритуалы в Аверладе лучше всего работают при властвующей луне, а не тогда, пока она скрыта светом солнца, поэтому мы и ждём ночи.
– И когда вы её найдете, что будешь делать? Отправишь в монастырь и разведёшься?
– Определённо разведусь, но сначала выясню, куда она дела Лунный артефакт.
Я замерла, с удивлением посмотрев на Яра. Чашка в его руке застыла – он осознал, что проговорился. Видимо, сам уже подсознательно мне доверял, потому не следил за речью.
– Что значит – где Лунный артефакт?
Яр вздохнул и отставил наполовину пустую чашку. К пирожным так никто из нас и не притронулся.
– Я понял, зачем вся эта подмена, – произнёс император и посмотрел мне в глаза. – Теания украла Призму – священную реликвию Аверлада.
Я помнила, как мне рассказывали об этих реликвиях. Светоч и Призма – главные символы Солцнелунной ночи, при помощи которых должен быть проведен божественный ритуал.
– Доступ в хранилище имела только Теания, как моя супруга, и я. Я никак не ожидал от неё подобного, поэтому даже не подумал дополнительно обезопасить вход в сокровищницу. Она подменила себя тобой и попросила Цезариона выставить всё так, чтобы я взбесился и отправил тебя в монастырь. Разорвал связь и… она стала бы свободной. Вчера её любовник Ортимус Диаруский пытался повторить этот трюк – только на этот раз увеличив число свидетелей, поэтому теперь совет требует от меня расторгнуть брак. Впрочем, сейчас я уже могу пойти на это, правда, не хочется играть по правилам Теании, ведь я знаю, что ты – не она.
Я всё больше убеждалась, что горе может повредить рассудок. Смерть родителей повредила психику Теании, теперь она мне казалась больной, нездоровой девушкой, которая совершила череду роковых ошибок.
– Но зачем ей эта Призма? – недоумённо спросила я.
– Хороший вопрос, – пробормотал правитель. – Видимо, хочет отомстить мне за то, что когда-то её отец пожертвовал собой ради моего спасения. Теперь она решила не просто забрать мою жизнь, а забрать её весьма изощрённым способом – без призмы Воздвижение возможно только в том случае, если потомок правящей семьи отдаст своё сердце.
Я расширила глаза от изумления. Как жестоко! Язычество в его худшем проявлении – человеческие жертвоприношения.
– Но ты ведь не сделаешь этого! – Мои руки задрожали и пришлось поставить чашку на стол. – Ты ведь несерьёзно, да? Ты найдёшь выход?
Владыка не ответил, лишь отвёл взгляд. Тогда я встала и прошла вперёд, опершись ладонями на спинку кресла, в котором сидел Лейард. Наши лица разделяло всего несколько сантиметров, я чувствовала, как наши сердца бьются в унисон – громко, мощно, быстро.
– Ты не можешь этого сделать! – воскликнула я, сорвавшись в истерику. – Слышишь? Просто не можешь!
– Без Воздвижения умрёт лунная и солнечная магия, – отозвался Яр, смотря мне в глаза без тени страха, – а без них в Санморине и Аверладе ухудшится магический фон, погибнет множество магических существ, начнутся катаклизмы. Моя жизнь – меньшее из зол.
Да нет же! Как он не может понять, что мне плевать на мир, на магических существ, на всё… в сущности, мне действительно плевать на всё, кроме него! Я не императрица, я не несу ответственности за всех, но едва подумаю о том, что Яра не станет, сердце сжимается с такой болью, что становится практически невозможно дышать.
– Нет, – прошептала я и покачала головой, – нет! Твоя жизнь – бесценна! Должен, просто обязан быть другой выход!..