Мы подходим к стоящим рядом таксистам и сговариваемся доехать до санатория «Грузия» аж за целых два рубля.
— Смотри, красиво как, — шепчет моя боевая подруга, восхищаясь пальмами и волнами.
Вот бы всегда так жить… Но это надо было в «День сурка» попадать, и то герой там недоволен был. Ладно, построим, может быть ещё прекрасное будущее. Если Бог даст.
— Это же настоящий дворец! — чуть ли не подпрыгивает Наташка, когда мы выходим из машины. — Мы правда в нём жить будем?
— Попытаемся, посмотрим, что из этого выйдет, — улыбаюсь я и, взяв сумку, поднимаюсь по высокой лестнице к крыльцу с высокими колоннами.
Бронь Росавиахима в санатории признают охотно, но в целях соблюдения чистоты нравов разнополые и относительно половозрелые существа не размещаются в одном номере. По крайней мере, оплачивать приходится два.
Мы выясняем, где находится ближайший магазин с пляжными товарами и рынок, но, прежде чем отправиться за покупками, идём заселяться. У нас два номера, но есть нюанс. Один номер совершенно ужасный маленький и тёмный, а вот второй — это люкс на верхнем этаже с большой кроватью, огромным балконом с колоннами и потрясающим видом на море.
Санаторий стоит на возвышенности, над дорогой и над железнодорожной линией и идти от него до пляжа целых пять минут, но этот вид искупает все возможные неудобства. Да, собственно, и роскошь обстановки тоже. Мы не говорим, друг с другом о том, как будем делить номера между собой, молчаливо соглашаясь, что здесь в этом шикарном чертоге места хватит на всех.
Очень хочется искупаться и упасть на гальку, но нам нужно ещё кое-что приобрести. Мы сбрасываем куртки и выходим из санатория. Ловим попутку и едем на рынок. Водитель охотно рассказывает, что тут у них и как работает и нахваливает торговый центр, комиссионку и точку, где работает фарца. Это если нам нужно приобрести фирменные шмотки.
На рынке мы берём груши, персики и виноград, целый мешок. И ещё две большие хачапури. А ещё покупаем огромные пляжные полотенца, соломенные шляпы, резиновые сланцы, в которые тут же переобуваемся, и пляжные сумки.
Навьюченные, как челночники, с риском раздавить все свои фрукты, выходим с рынка и ловим попутку. Но едем не домой, а в комиссионку. Да, ну а что, наша осенняя одежда не слишком-то подходит для местного климата. Поэтому я значительно облегчаю свой бумажник и расточительствую напропалую.
Шорты и футболки, плавки, купальник и…
— Обалдеть, Наташ, смотри, джинсовый костюм, как у тебя.
— Ага, точно, — кивает она. — Ну, а что удивительного, здесь-то понятно, заграница рядом. Удивительно, что он до наших краёв добрался.
Смешно.
Ещё я беру двое очков-капелек, по всей видимости польских, называемых скучающей продавщицей «хамелеонами», потому что их прозрачность меняется по градиенту — от тёмного к светлому.
— Егор, — шепчет Наташка, — не надо, это такие деньги. Что ты делаешь.
— Не для того мы на северах целый год вкалывали, — подмигиваю я усталой даме за прилавком, — чтобы на югах экономить, правильно?
Она, в отличие от моей суженой, выражает со мной полное единомыслие. Ну, и в качестве финального аккорда этой симфонии мотовства, я покупаю французское, хотя, наверное, польское платье, цвета тёмного хризопраза и сумасшедшие босоножки Эрмес.
Всё. Нет, не всё. Ещё на выходе к нам подходит кент с усами подковой и предлагает кроссовки «Адидас» тридцать седьмого размера. Глаз-алмаз, смотри-ка. Всё берём. Вот так, жизнь семейная, сплошные расходы.
ebooksa