Я не двигаюсь, не отступаю, стою спокойно, заложив руки в карманы брюк.
— Э, ты почему такой борзый, а? — спрашивает он, поднимая подбородок. — Ты знаешь, что я твою девку сейчас увезу, и ты ничего не сделаешь, а?
— Нет, — говорю я, — не увезёшь.
Один из его дружков говорит что-то по-абхазски, а может быть по-грузински.
— А ты кто такой, а? — сопровождает танцор вопросы подъёмом подбородка. — Я твой мама, знаешь…
— Лучше не продолжай, брат, — перебиваю я, — и останемся в добрых отношениях.
— Э, ты кто такой, а? — делает он микрошаг, практически уже касаясь меня своей грудью.
— Гость твоего города, что тебе надо ещё? — качаю я головой.
— Э, ты слышишь, гост, ты кто такой, а? Я твой ро…
— Бро, — снова перебиваю я, стараясь не доводить до непоправимого.
Мне этот наезд, честно говоря, вот вообще не в жилу. У меня совсем другие планы на вечер. Не поножовщина и ночная тренировка, а романтическое приключение, переворот в жизни, практически.
— Какой Бро? Что за Бро?
— Ну, так меня называют, — пожимаю я плечами.
— Кто тебя так называет, а?
Вот достали, честное слово.
— Ну, Абрам меня так называет.
— Э, какой Абрам, а?
— Тот, который Мамука Георгиевич.
— Э, какой Мамука?
Дружбан что-то снова говорит танцору, и тот поворачиваясь к нему, отвечает и жестикулирует, почти как итальянец.