Даня, Даня, мой Даня.
Стоило ему отстраниться на короткое мгновение, чтобы перевести сбившееся дыхание, как я снова притянула его к себе, завладев его губами.
Это был неизбежный поцелуй. Поцелуй-забвение. Поцелуй-искра. Поцелуй-о-котором-сложно-забыть.
Такие поцелуи меняют все. Даже людей меняют. И мы с Даней не были исключениями.
Такие поцелуи становятся чем-то большим. Значимым. Незабываемым.
Такие поцелуи создают новые Вселенные.
Мне казалось, что удерживая друг друга в объятиях, мы падаем сквозь облака, и навстречу нам несутся сверкающие созвездия. Потом, когда Даня уронил меня на спину, нависнув сверху, я не чувствовала под собой пола – мне все так же казалось, будто мы летим. Он и я. Я и он. Не отпускаем друг друга.
А еще казалось – если мы не станем ближе, то оба если не сгорим совсем, то навсегда потухнем. И мы не отпускали друг друга – жадные и влюбленные.
– Если скажешь «хватит», я остановлюсь, – хрипло сказал Даня, касаясь своим лбом моего. Он тяжело дышал, и его глаза лихорадочно блестели во тьме.
Я помотала головой, удерживая его за шею и снова притягивая к себе для нового поцелуя. Мне не хотелось останавливаться – огонь внутри был слишком силен и ярок. Мне хотелось закончить то, что мы начали в гардеробной. Я хотела получить свое. Хотела получить его. Хотела, чтобы Матвеев был только моим. И я не собиралась делиться с ним ни с кем.
Мой. Только мой.
К черту Савицкого и Каролину. К черту Стаса. К черту все проблемы. Есть только мы и наша Вселенная.
– Ты уверена? – прошептал Даня, а его учащенное дыхание обожгло висок.
– Да, – едва слышно ответила я,
Этой ночью, что укрыла нас мягкой шелковой тьмой, словно крыльями, мне было легко на это решиться. Может быть, утром я буду жалеть, но сейчас я хочу быть с ним. С человеком, который безумно мне дорог.
Он приник горячими губами к шее, медленно спустился и ключицам, а когда стал самозабвенно целовать ниже, я впервые прошептала его имя. И не сразу поняла это – ощущение бесконечного прекрасного полета не прекращалось.
– Даня…
Его плечи под моими руками напряглись, губы замерли. В глазах появилось незнакомое выражение: боль, восхищение, усталость, надежда, отчаяние, восторг – в его взгляде смешалось все.
Так смотрят на заветное желание, которое сбылось вопреки всему.
Так смотрят на любовь, ставшую взаимной.