Дэйвенпорты

Оливия чувствовала, что глаза ее матери неотрывно следят за ними. День был погожий, и парк наводнили представители чикагского «праздного класса», как сказала бы Хелен. Белые леди и джентльмены, располагающие свободными средствами и временем, которые они с удовольствием тратили, прохаживаясь по садам и музеям. Хотя ее семья практиковала систему «двойной пользы от каждого доллара», то есть покупала вещи у предприятий, которыми владели темнокожие и которые работали на благо темнокожей прослойки, но именно белые клиенты и партнеры обеспечивали компании «Экипажи Дэйвенпорта» лидерство на рынке. Немногие стали бы в открытую проявлять по отношению к Дэйвенпортам грубость или враждебность, но все же это не мешало людям на них пялиться.

– Вы никогда не замечали, как люди на вас таращатся?

Лоренс проследил за ее взглядом и устроился поудобнее. Он нахально улыбнулся и ответил:

– Я понял для себя, что с тем, как люди на тебя смотрят, сделать практически ничего нельзя. – Он вежливо улыбнулся любопытному зеваке. – Я уверен, что вы всегда ощущали на себе такие взгляды.

Оливия вспомнила тот день в универмаге «Маршалл Филдз», разговор с продавщицей, который распалил в ней гнев и заставил спустить родительские деньги.

– Чаще всего в такие моменты я ловлю себя на мысли о том, как и почему я оказался тем, кто я есть. – Лоренс покрутил в пальцах опустевший бокал. – То есть я знаю, что мои предки много поколений в поте лица создавали нашей семье имя. Но в Англии я черный, и, куда бы я ни шел, я там буду в меньшинстве. Я буду чужаком. И здесь, как и дома, я одновременно и баловень судьбы, и заложник обстоятельств. И я ничего из этого не заслужил сам, и ничего поделать с этим не могу.

– Наверное, вы сможете гордиться, если продолжите дело предков и приумножите их успех, – сказала Оливия, осознав, что она чувствует то же самое, когда замечает на улице экипаж Дэйвенпортов.

Ей подумалось, что именно поэтому родители так пристально ежедневно следили за делами бизнеса, пока он набирал силу, именно поэтому они столько усилий вложили в образование Джона. «Интересно, – спросила себя она, – как будут чувствовать себя представители следующего поколения Дэйвенпортов? Как будут относиться люди к ним?.. Получше, чем сейчас», – надеялась она, рассматривая джентльмена, сидящего рядом, и стараясь не дать мысли о законах Джима Кроу из буклета испортить этот момент.

Мистер Лоренс склонил голову. Оливия никак не ожидала услышать от него такие слова. Они как будто были взяты из ее сердца и сказаны его голосом. Джейкоб Лоренс все понимал. Он был рожден богатым, с громким именем. Но за всей этой бравадой, обаянием и идеально сидящими костюмами будто бы пряталась родственная душа.

«Может, я недооценила его», – подумала Оливия. Время и более тесное знакомство помогут преодолеть эту пропасть между ними. Оливия протянула мистеру Лоренсу руку, точно оливковую ветвь. Он вложил свою теплую ладонь в ее руку и крепко пожал.

Глава 13

Хелен

Мамин голубой фарфоровый сервиз блестел на белоснежной скатерти. Посуда была расставлена с таким тщанием, что Хелен не видела смысла что-либо поправлять. Погода была чудесная, и примерно полчаса назад мимо столовой прошел Джон. Рукава его рубашки были засучены, а из заднего кармана торчали полотенце и гаечный ключ. Руки Хелен так и чесались, ей самой хотелось взяться за гаечный ключ и по локти залезть в нутро моторизованного экипажа, который Джон притащил домой. Но вместо этого она уставилась на сервированный стол перед собой, изо всех сил пытаясь догадаться, в чем ошибка. Непреклонная женщина, стоявшая рядом, пристально за ней наблюдала. Глаза миссис Милфорд были теплого карего цвета, но следили за девушкой настолько испытующе, что у Хелен все тело саднило.

В это утро младшая дочь Дэйвенпортов оделась в простое платье из грубой ткани. Оно было ей маловато, зато идеально подходило для работы, которую девушка запланировала. Она собиралась попросить Эми-Роуз, чтобы та убрала ей волосы от лица и заплела в две тугие аккуратные косы. Мама и Оливия сегодня должны были уехать на полдня, что давало возможность Хелен делать, что ей заблагорассудится.

Но тут:

– Хелен, милая! – позвала мама снизу.

Дочь остановилась на верху лестницы. Внизу и справа располагалась кухня, через которую девушка намеревалась незаметно улизнуть в гараж Джона. Мама позвала таким тоном, каким говорила в присутствии посторонних, когда боялась, что Хелен может совершить какое-нибудь вопиющее нарушение этикета, если не сделать тонкое предупреждение и не направить ее на путь истинный.

В груди у Хелен все сжалось. Как бы ей ни хотелось сбежать, она знала, что скрыться не удастся.

– Да-а-а? – протянула она, крутанувшись вокруг столбика перил. Хелен надеялась, что мама не станет задерживать ее надолго.

В холле стояла женщина старше ее матери. Лицо ее было столь же блеклое, как и платье. Хелен настороженно вошла в просторный холл.