Луна костяной волшебницы

Жюли и Марсель сбегают с моста и уносят Бастьена в туннель.

Я продолжаю сражаться с солдатами, но даже с костями благодати мне не одолеть пятерых мужчин.

Кровь из разбитого колена Аилессы впитывается в рукав Каза. Приглаживая ее волосы, он спускается с моста и одаривает меня ледяным взглядом.

Я отвечаю ему ухмылкой и оскалом. Сердце бешено колотится в груди. Шакал во мне взывает убить его. И я не противлюсь этой жажде крови.

– Сними ее ожерелье, – приказывает Каз командиру солдат.

Бриан тянется ко мне. Я пытаюсь сопротивляться, но ему все же удается отстегнуть ожерелье с плеча. Мышцы тут же ослабевают.

Благодать, даруемая костями, утекает из тела, словно вода сквозь пальцы.

Солдаты тут же выпускают меня из рук. Бриан подхватывает меня и, прижав к себе, следует за Казом и остальными солдатами через туннель, а затем вверх по длинным лестничным пролетам.

Я все еще пытаюсь побороть слабость, когда мы выбираемся из люка. Бриан ставит меня на землю, но я с трудом удерживаюсь на ногах. Но как только он тянется ко мне, чтобы вновь подхватить на руки, перед лицом проносится белая вспышка.

Серебристая сова с пронзительным криком пикирует прямо на нас.

Я раздраженно вздыхаю.

Чего еще ты от меня хочешь? Я изо всех сил пыталась спасти Аилессу.

Она разворачивается и вновь летит на нас. Бриан выхватывает кинжал.

– Нет! – кричу я.

Сова ударяет крыльями в воздухе и уклоняется от удара. А затем вновь кричит и улетает.

И тут меня озаряет. Я понимаю, что она пыталась мне сказать: я старалась недостаточно сильно. И для этого мне не нужны кости благодати. Да, сейчас мое тело окутывает слабость от их внезапной потери. Но я и так знаю, что значит быть ловкой, как саламандра, быстрой, как козодой, и сильной, как шакал.

Волна надежды растекается по венам. Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоиться.

Я найду способ сбежать. Верну свои кости благодати и найду Аилессу.

Я спасу ее.

И на этот раз не подведу ее.