Луна костяной волшебницы

Пылинки разлетаются в стороны, словно она врезалась в стекло, но не превращаются обратно в дверь, а опадают в пропасть мерцающими частичками.

Я падаю на колени.

– Мама!

53. Сабина

Я смотрю на стену, где еще минуту назад клубились черные пылинки. Мерцающие Врата Элары тоже исчезли. Нож трясется в руке у шеи Казимира. И я даже не могу отпустить его, чтобы вытереть слезы. Мама. Почему я чувствую такую тяжесть в груди? Одива участвовала и в моей жизни с самого рождения. Но я никогда не понимала, почему… пока все не выяснилось три дня назад. И за это время я не успела возненавидеть ее… или высвободить больше места в своем сердце. Но теперь она покинула этот мир, а ее последняя жертва оказалась напрасна.

Аилесса медленно отворачивается от стены. В одной ее руке виднеется прядь волос, а вторая безжизненно висит вдоль тела. Наши взгляды встречаются. Я замечаю, как у нее дрожит подбородок. Меня охватывает нестерпимое желание как можно скорее пересечь мост, чтобы Аилесса могла поплакать у меня на плече.

– Позволь мне подойти к ней, – молит Каз, несмотря на все необъяснимые вещи, что он видел этой ночью. – Позволь утешить ее.

Но прежде чем я успеваю одернуть его, чтобы он замолчал, Аилесса вздыхает и закрывает глаза.

– Ох, Сабина… зачем ты привела его сюда? – В ее тихом голосе нет ни грамма злости, лишь бесконечная усталость. – Прошу, уведи его отсюда.

Я хмурюсь. Она хочет, чтобы и я ушла?

– Но…

Аилесса переводит взгляд на Бастьена и падает на землю, всхлипывая от новой боли.

– Мама убила его, когда узнала, что он не мой… – Она закрывает лицо руками, отказываясь произносить «amouré».

Неужели она обвиняет меня в смерти Бастьена? Все в груди сжимается от этого предательства.

– Ты даже не представляешь, сколько мне пришлось пережить, чтобы… – я закрываю рот, пытаясь побороть всплеск эмоций. – Все это время я думала только о твоем спасении. С той самой ночи, как тебя похитили. И я не знала, что между вами все изменилось.

Она поднимает лицо и смотрит на меня покрасневшими глазами.

– Конечно же ты не знала, Сабина. Прости. В случившемся нет твоей вины.

Это не совсем так, хотя я никогда не желала причинить ей боль.

– Я знаю, что ты пыталась спасти меня, – продолжает Аилесса. – И даже… видела тебя. – Она морщит лоб. – Это больше напоминало сон. Ты подарила мне надежду, когда я больше всего в этом нуждалась.

Ее губы подрагивают от улыбки. Она едва заметна и быстро исчезает, но зато искренняя и благодарная. И от этого тяжесть в груди уменьшается.