– Зачем ты их таскаешь? Почему бы с соседом по парте просто не договориться, что ты носишь книги только для четных уроков, а он – для нечетных.
– Я с Дашей Семеновой сижу.
– И что? – не понял Дима.
– Она человек расхлябанный, не выношу этого. Обязательно забудет или перепутает учебники: возьмет четный вместо нечетного.
– Как сурово ты о ней. Я думал, вы подруги.
Они остановились у пешеходного перехода и стали дожидаться зеленого света.
– Просто в школе общаемся. Да даже если и подруги, разве дружба подразумевает слепое восхищение? Недостатки людей никуда не деваются, когда меняется твой статус взаимоотношений с ними. Если я вижу: человек вообще не умеет приходить вовремя и заставляет ждать всех, я этот недостаток не могу полюбить и не могу не обращать на него внимания.
– А принять?
– Что?
– Принять недостаток, – сказал Дима, когда они переходили дорогу. – Идеальны только статуи, Надежда. И мне кажется, что в человеческих взаимоотношениях без смирения с этим фактом никуда.
– Ну знаешь, – Надя откинула волосы назад, и Дима уловил легкий аромат свежести, он не мог назвать его духами: уж очень естественным казался запах, – не так сложно быть опрятным, пунктуальным и ответственным. Я вот такая, ничего недостижимого, к слову! А если принимать недостатки, людям тогда можно и не стремиться ни к чему.
– Идеальны только статуи, – зачем-то повторил Дима, глянув на Надю.
Надины щеки мгновенно покраснели от очевидного намека. Она сразу вспомнила давний разговор с Дашей Семеновой.
– Давай мои книги! Дальше мы пойдем по отдельности!
Дима рассмеялся.
– Не дам я тебе книги, они тяжелые.
– Это мои книги, отдай мне их!
Дима ускорил шаг, а Надя еще несколько секунд смотрела на его удаляющуюся спину.
– Знаешь, помогать против воли – это уже минус в карму, – сказала она, когда нагнала его.
Дима молчал. Надя осторожно повернула голову, чтобы только одним глазком посмотреть его реакцию, и увидела растянутые в улыбке губы.