– Всегда так встаю, бегаю по утрам.
Леля только сейчас заметила, что на Илье теплый спортивный костюм и кроссовки.
– Ну беги тогда!
Илья обошел Лелю и сказал:
– А ты в пьесе-то в итоге участвуешь?
– Думаю еще, – Леля прищурилась и с интересом посмотрела на Илью. – А кого ты играешь?
– Министра-администратора.
Как жалко! Не Медведя. А если бы все же главным героем был Илья, захотелось бы Леле принять участие в спектакле?
Илья махнул ей на прощание и побежал дальше по набережной.
После прогулки Леля зашла на кухню, где папа пил кофе.
– Я Филю выгуляла, – сказала она.
Папа кивнул. После сна он всегда был похож на нахохлившуюся сову.
– А еще вчера мама написала, что скоро приедет к нам, увидеться хочет.
Кивок.
Леля поджала губы и нерешительно огляделась. Солнце вдохновило ее на то, чтобы сделать шаг навстречу отцу и предложить посмотреть фильм или вместе выгулять Филю вечером, зайдя за кофе, но угрюмость Андрея Петровича подействовала на нее как ведро холодной воды. Нет, наверняка он откажется, скажет, что у него много работы.
Леля выпила чашку чая и ушла к себе. Весь день она читала пьесу, а перевернув последнюю страницу, почувствовала приятную опустошенность, будто трудилась много часов и наконец может полюбоваться результатом своего труда. Но ведь нет никакого результата труда. Чем ей любоваться? А все-таки приятно, хорошо на душе. Будто весна.
В понедельник в машине Андрей Петрович снова обсуждал по телефону рабочие вопросы, Леля узнала, что сократили еще несколько человек.
– Что, так все плохо? – спросила она, когда отец положил телефон на панель.
– Идет процесс оптимизации производства, – ответил Андрей Петрович, потерев глаза большими пальцами, – если не сокращать, то вообще потонем…
– Почему?