– А, зануда?
Леля промолчала, потому что испытывала странные чувства: с одной стороны, она и сама так думала об Илье, а с другой – ей вдруг показалось, что Надя произнесла это слово «зануда» с таким презрением, которого Илья не заслужил.
– Так, ну что я про него знаю, – продолжила Надя. – Он симпатичный, конечно, но очень уж скучный. Ни на какие школьные вечеринки не ходит, хотя тут я его понимаю. Ничего, кроме учебы, не видит. Родители на заводе работают. Ну и все. Что тут еще скажешь.
И хотя Леля никогда не отличалась глубиной взгляда или суждения, все ее существо возмутилось против такого подхода к человеческой личности. Разве целый живой человек может местом работы родителей и интересом к учебе определяться, а в особенности Илья Аверин? Это же так же непростительно, как сказать, что в космосе есть другие планеты и закончить изучение. А из чего эти планеты состоят? Какая на них жизнь? Погубят эти планеты все живое, что на них есть, или дадут развиться? Леля представила, как по такой же бездушной схеме могла бы описать ее Надя: «Она колючка. Почти не учится, всем грубит. О, а еще у нее папа директор завода, а мама актриса. А что тут еще сказать?» Кошмар какой! Все-таки, к счастью, грани человеческой личности сложно исчерпать. Леля решила, что не станет и в этот раз спорить с Надей, которая даже не перебросилось с Ильей и парой слов, а потом лучше спросит о нем у Сонечки. И тут вдруг Лелю одолело любопытство. Она вспомнила о Сонечкиной матери, об их сложной финансовой ситуации, но она не знала подробностей. Леля достала телефон, открыла фото улыбающейся Сонечки в соцсети и показала Наде.
– А вот ее знаешь?
Надя поджала губы и наморщила нос, будто почувствовала запах прорванной канализации.
– М-да. Соня. Фамилии не помню и даже как-то плевать.
– А что? Почему ты так отреагировала?
– Да у нее мать такая… В общем, помнишь Варю с нашей вечеринки? Помнишь, да? Короче, Соня эта – ее единокровная сестра. Ее мамочка крутила шашни с Вариным папой, хотя знала, что он женат и у него годовалая дочка. Началось с того, что она пришла устраиваться к нему в офис секретаршей. Она, говорят, в молодости была фигуристой красоткой. А у Вариного папы тогда как раз был кризис в отношениях с женой, потому что маленький ребенок, знаешь, все дела… Сонина мама и так перед ним вьется, и этак… Он даже ее увольнял, чтобы прекратить все домогательства. А она хитрая, видит, что мужчина богатый, хочет развестись с женой, вот и пыталась себе прихватить. Она даже после увольнения к нему в офис наведывалась. В итоге все-таки броня пала, ну и Соня эта родилась. А Варин папа – мужик умный, вернулся к жене и забыл все как страшный сон.
– Захватывающие подробности. Это что, кто-то в сторис освещал в режиме реального времени?
– Город-то маленький, – пожала плечами Надя, – да никто это и не скрывает. У Сони его фамилия и отчество. Но он, понятное дело, с ней не общается.
– Но винят все только Соню и ее маму? Это же нечестно.
– Слушай, я тоже мизогинию не выношу и считаю феминизм классной штукой. Но тут как бы… Ладно бы один раз! Так ведь ее мать со всеми в этом городе. Со всеми! А Соня эта наверняка такая же мерзкая.
– А ты с ней общалась? Разговаривала?
– Я знаю, что яблоко от яблоньки далеко упасть не может.
– То есть ты с ней не общалась? А Сонечка, между прочим, добрее и человечнее всех, кого я знаю.
Надя улыбнулась снисходительно и стала есть свою лазанью.
– Я понимаю, – сказала она через несколько минут, – что ты могла проникнуться, но пройдет время, и ты увидишь, что я права. Я, согласись, дольше тебя всех этих людей знаю.
Именно в эту минуту, видя Надину снисходительную улыбку, Леля вдруг захотела как-то обозвать ее, нагрубить. Пытаясь взять себя в руки, Леля оглядела зал. За большим столом сидела большая компания одетых по-деловому людей. Чуть левее – мужчина и беременная девушка. У окна двое взрослых мужчин что-то серьезно обсуждали. А в самом дальнем и уютном, тускло освещенном углу сидела молодая красивая женщина с какими-то странно знакомыми добрыми глазами… Леля пригляделась. А, да это же Анна Романовна! Ее ладонь лежала на руке мужчины и успокаивающе гладила. Глаза смотрели сочувствующе. Леля бросила взгляд на мужчину, но ее отвлекла Надя:
– О, Сашок пишет! – воскликнула она. – Зовет в клуб поехать. Ты как, присоединишься? Ты не беспокойся. То, что ты тогда дала слабину и не стала ничего писать, не уронило тебя в наших глазах. Все о тебе по-прежнему хорошего мнения.
ebooksa