Леля не могла поверить в слова ветеринара. У нее не укладывалось в голове, что в наш, такой прекрасный и современный XXI век, когда люди летают в космос, творят невероятные чудеса в медицине и технике, нет возможности спасти ее друга.
За заледеневшим окном выла метель. Уже стемнело. Бледно, тоскливо светила луна, заглядывая в окно.
В смотровую вошел Андрей Петрович. Ветеринар сказал ему все то же самое, что и Леле. Леля увидела, как опустились у отца плечи и с какой невыразимой болью он посмотрел на Филю.
– Он не почувствует боли, просто уснет, – сказал ветеринар.
Андрей Петрович покачал головой. Леля понимала, что ему трудно принять решение, что он считает это предательством. Она и сама всегда считала дикостью процедуру усыпления. Леля оглядела Филю. Он страшно похудел за эту неделю. Ел мало, как котенок, и постоянно постанывал во сне. Сейчас он тяжело дышал и не открывал глаз.
– Папа, – сказала Леля, – он очень мучается. Нам нужно отпустить его. Нельзя чтобы из-за наших мук совести он страдал. Если бы был хоть один шанс, мы бы боролись, ты это знаешь, но его нет.
Андрей Петрович кивнул, несколько минут посмотрел в окно, а затем подписал бумагу. Ветеринар опустил смотровой стол. Андрей Петрович осторожно потянул Филю за ошейник, чтобы он встал. Придерживая едва стоящую на ногах собаку, Андрей Петрович и Леля привели его в дальнюю комнату, на дверях которой висела надпись: «Беременным вход воспрещен». Это было маленькое темное помещение с больничным едким белым светом. Прямо посередине стоял стальной стол, похожий на тот, который был в смотровой. Ветеринар с помощью какого-то механизма опустил его, а Андрей Петрович помог Филе лечь на него. Затем стол поднялся.
– Если не хотите присутствовать, – тихо сказал врач, – можете уйти, – но все-таки я рекомендую остаться, чтобы, засыпая, он видел вас и не волновался.
Андрей Петрович кивнул, затем посмотрел на Лелю.
– Я не хочу, чтобы ты смотрела, – сказал он.
Леля покачала головой и осталась. Она наблюдала, как врач достал шприц.
– Сейчас я введу ему наркоз, и он глубоко уснет, – сказал он. – Потом введу препарат, который остановит сердце и дыхание.
– А если он не умрет? А мы подумаем, что умрет, – спросила Леля.
– Я обязательно проверю его дыхание, сердцебиение и реакцию зрачков на смерть три раза, на пятой, десятой и пятнадцатой минуте после введения смертельного препарата, – серьезно сказал врач. – Итак, ввожу.
Леля заплакала.
Ветеринар наклонился над собакой, и в этот момент Филя открыл слепые глаза и взволнованно приподнял голову. Леля знала, что он ничего не видит, поэтому подошла к столу и дала Филе понюхать свою руку. Пошевелив носом и успокоившись, пес снова лег. Леля держала свою руку на его лапе до тех пор, пока глаза его не моргнули последний раз и не закрылись. Отец стоял рядом и обнимал Лелю за плечи.
– Теперь ввожу препарат для остановки сердца, – услышали они как издалека тихий голос ветеринара.
Дыхание Фили становилось все ровнее и тише и вот исчезло совсем.
– Время смерти – двадцать пятнадцать, – сказал врач после того, как проверил три раза все показатели.
Уже дома, который вдруг страшно опустел, Леля и папа сидели на кухне и вспоминали все радостные моменты, которые им подарил Филя. А помнишь? А помнишь?.. А помнишь… В руках Леля сжимала потертый старый красный ошейник, который врач, сняв с Фили, отдал ей. Леле все еще казалось неправильным и ужасающе странным, что вот же он – ошейник, который она всегда надевала на Филю. Почему же она не может сделать это сейчас? Как же это так? Ведь еще утром! Еще час назад!..
ebooksa