Но мне атмосфера показалась чем-то притягательной. Бодрящей, будто по венам пустили свежую кровь.
Прежде чем класть голову в пасть тигра, я сделала остановку возле бара, заказала шот текилы и выпила его, чувствуя, как ледяная свежесть спускается вниз по горлу. Алкоголь больше не пьянит меня, как человека, но дарит лёгкий туман, так что я заказала ещё, подивившись словам дредастого бармена: «За счёт заведения». Причина раскрылась позднее. Ко мне подошла молодая вампирша в латексном платье, положила руку на плечо и интимно прошептала на ухо, что хозяева клуба желают меня видеть.
Следовало ожидать. К тому же я не люблю держать открытым счёт, так что, выпив напоследок, отправилась следом за ней.
Павел и Светел расположились в ярко-красной комнате без окон. На стенах — жуткие картины польских художников, под ногами чёрный с коротким ворсом ковёр. Взгляд притягивали две мраморные статуи девушек, изогнувшихся в весьма фривольных позах. На руку одной из них повесили наручники с мехом. Также здесь стояли два массивных стола напротив друг друга. Идеально чистые, без бумаг и прочей канцелярии. Казалось, что ими никогда не пользовались, настолько чужеродно они смотрелись в этой комнате.
Гораздо интереснее выглядела стена, в которую вмонтировали с десяток мониторов. Часть из них показывала с разных ракурсов танцпол. Другая демонстрировала происходящее в приватных комнатах. Ещё несколько были выключены и что-то мне не хотелось знать, откуда велась трансляция до того.
Музыка из клуба не доносилась сюда. Хозяева поставили собственную — что-то низкое, пробирающее, как потоки лавы по асфальту, шипящее с прибоем из барабанных установок.
Венерийцы расположились на глубоком диване из чёрной кожи, они пили кровь со льдом из бокалов, что-то обсуждая между собой.
— Павел, Светел, доброй ночи! — невозмутимо поздоровалась я.
Мужчины отвлеклись от общества друг друга и поприветствовали меня в ответ.
— Великолепная, изумительная, восхитительная и просто обворожительная, Дарья, пока ещё без клана. Но, судя по драгоценности на вашей прелестной шейке, вы в клановой защите и не нуждаетесь, не так ли? — доброжелательно и с излишним восторгом в голосе заговорил Павел, поднимаясь и подходя ко мне.
Я была обескуражена его манерностью и, как и у Савелия, отсутствию принятия границ: он расцеловал меня в обе щёки, а потом ухватил за ручку, а я не посмела вырваться. Мне было интересно, что эти двое замыслили.
Павел потянул меня на этот огромный диван, в котором я просто утонула, оказавшись между двух вампиров. Они оба придвинулись ко мне, ведя себя как мартовские коты, ластясь совсем по-звериному.
— Что сказать, у девушки много друзей. Некоторые вполне искренне заботятся о ней. Кстати, выражаю признательность, что выступили моими свидетелями. Без этого видео вряд ли я бы так просто покинула здание Суда, — заговорила прохладным тоном, делая вид, что не замечаю их откровенного заигрывания. А потом и сама включилась в эту «милую» игру.
Закинув ногу на ногу, положила правую руку на бедро Светела, другую вложила в руку Павла. Светел тянется к моим волосам, Павел просто улыбается, и звёздочки от верхних ламп загадочно отражаются в его тёмных глазах.
Вблизи они кажутся старше, чем издали. Чёрные волосы как смоль спускаются на белые рубашки, в винных глазах живут лукавство и жгучий интерес. Они напоминают во́ронов или стервятников, кружащих над добычей. Острые носы, тонкие губы и длинные пальцы с крашенными ногтями. Ни дать, ни взять — настоящие готические принцы в своём логове. Их выдавали глаза. За показным любопытством скрывалось медное пресыщение жизнью.
Учась по мелким деталям вампирской внешности, сочла, что им больше шестидесяти лет. Умудренные опытом. Развратные до глубины души. От них пахнет мёдом. Сладкие до приторности. Игривые, как маленькие тигрята. С коготками.
— Эй! — я ударила по руке Павла, когда тот попытался сунуть её между моих ног.
И в тот же миг вскочила, прикрывая рану на шее. Всего лишь маленькая царапина. Светел с наслаждением катает мою кровь по нёбу, озвучивая нюансы моего вкуса.
— Как карамелька! — протянул он. — Прости, не удержался.
— Это будет или игра, или сражение. Решать вам, — возмущённо ответила я.