Это принесло плоды. Я будто видела кровавые пятна на своей коже, оставленные его рукой. В тот час, наедине с Яном, я прекратила борьбу и расслабилась, наслаждаясь кровью девушки и его. Не останови он меня, я бы убила её. Просто потому, что на поверхность из бездны вынырнула иная я, которую заботило только удовольствие. Только бешеное пламя ярости, ревущее в стеклянном доме, готовое наброситься на окна, разбивая стёкла, чтобы вырваться наружу огненным смерчем, снося на своём пути и честь, и достоинство, и моральный компас, оставляя после себя выжженную степь, созданную для первобытной хищницы, пока ещё дремлющей, но готовой вот-вот проснуться.
Я застыла, вспомнив о другом мужчине, что влиял на меня схожим способом.
Ох, глупое сердце, зачем ты вновь толкаешь меня на этот путь.
* * *
К главному поместью я пришла пешком. Снующая повсюду охрана видимо имела какие-то указания на мой счёт, раз меня ни разу не остановили.
Подходя к зданию, выкрашенному в белый цвет, в очередной раз позавидовала истории, прячущейся за солидным сооружением. Даже мне видно, как часто его реставрировали и перестраивали за прошедшие столетия. Фамильную резиденцию Соррентов построили в конце восемнадцатого века в соответствии с духом того времени. Она имела два этажа и вытянутые крылья с рядом одинаковых окон. К главному входу ведут широкие ступени, а по бокам установлены пухлые колонны, над которыми, в вензелях и узорах, виднеется герб клана Соррент: лев, стоящий на задних лапах и сжимающий в передних скипетр власти.
У входа зачарованный лакей открывает передо мной дверь, и я оказываюсь в парадной прихожей, где, если обернуться, вновь у потолка отыщется грозный герб клана. Стены и пол из мраморных плит в красных и изумрудных прожилках. Постелен ковёр, вытканный вручную. Повсюду картины и шикарные шторы с золотыми нитками. А над головой огромная люстра, в рассветный час сверкающая тусклым алмазным блеском.
Здесь красиво. Но очень помпезно и холодно. Как будто живёшь в музее, нет уюта. Это издержки старинных семей. Они несут на своих плечах пыль прошлых веков.
Не зная, куда идти, свернула направо, рассчитывая отыскать кого-нибудь знакомого. Продвигаясь по залам с потолками по пять — семь метров, заставленными антикварной мебелью, ощущала хаос прошлого, сплетённого с настоящим. Гобеленные обои на стенах, местами потёртые, под ногами новейший паркет. Книги в шкафах — от коллекционных изданий на старорусском языке до современных журналов о моде. Гостиная с телевизором и там же, в углу, древний камин, оставленный как элемент декора.
Я застряла в пустой танцевальной зале, в котором гуляло эхо из-за отсутствия мебели. Меня заинтересовало полотно во всю стену, изображавшее битву из недалёкого прошлого. Бравая кавалерия с шашками наголо шла в атаку. Познания, вбитые в голову ради работы в музее Дивнограда, подсказали, что эта картина написана во времена Мировой войны. Сразу вспомнилось, как историк из Псарни объяснял, насколько нужна была европейским вампирам эта война, чтобы переиграть территории в соответствии со своими потребностями.
Тогда же чуть не случился разрыв договора между вампирами и охотниками. И когда европейский Пятиугольник вздумал пойти новой войной на евразийский Шестиугольник, в дело вступили вечные, охладившие интерес тамошних вампиров, за одну ночь отрубив головы всех их Хозяев. Больше никто не стремился войной решать свои дела.
Я настолько задумалась о прошлом, что даже не заметила появления Дардена. А он буквально набросился на меня, хватая за локоть, выводя из зала в небольшую комнату, где прижал к стене и без спросу полез в рот, вызывая приступ рвоты, который я с трудом подавила. Он так жёстко держал меня за плечи, чуть ли не носом утыкаясь мне в рот, что я едва могла дышать.
Вспышка гнева полоснула по нервам, и я с силой оттолкнула его, зажимая горло.
— Какого чёрта, Дарден?! — закричала я, гневно глядя на него.
А он, вот удивительно, с таким же жаром смотрел в ответ.
— Кровь, — прохрипел он. — Ты пила из источника, да? Кого ты убила, Дарья? Ты поэтому не вернулась с Лео? Захотела поохотиться, пользуясь нашим расположением?!
Его слова немного отрезвили меня, и я с недоумением уставилась на вампира, сама прислоняясь к стене. Вот уж не ожидала подобных обвинений.
— С чего ты взял, что я кого-то убила? С чего ты взял, что я была на охоте? Дэн! Ты же сам испытывал меня, ты знаешь, что я не дикарка! Кровь? Да, я пила кровь. Служанки Потентата. Она сама предложила, как я могла отказаться? — оправдание родилось на ходу, хоть щёки и опалил горячий румянец.
А он стоял такой, гневливый, как тигр перед прыжком. Слишком острый. Вся мягкость, что так нравилась мне, исчезла, уступая место разъярённому зверю. Волосы так и пылали, будто краснота его глаз обожгла их до горящих углей. Среди серых утренних тонов, он настоящий огненный факел, того и гляди, одежда запылает! Он будто стал огромным, заполнив собой помещение, делая комнату и без того крошечной.
С большим трудом ему удалось приручить свой гнев. Он успокаивался медленно. Слишком медленно, что заставило меня задаться вопросом: неужели придуманный проступок достоин такого гнева, что его нельзя приручить?
ebooksa