Я ожидала, что он вернется позже, но он не вернулся.
До конца дня Мэддокса не было видно. Я ходила по коридорам Беркшира, ища его, но он … ушел, и я чувствовала его отсутствие, как острый меч, пронзающий меня.
Смешанные эмоции Мэддокса могли быть оправданы в данный момент, но не по отношению ко мне.
Я не сделала ничего, что заслужило бы его гнев. Особенно после того времени, что мы провели в темной кладовой.
Моя бабушка всегда говорила мне, что я любопытная малышка, но дело было не только в любопытстве. Это была необходимость узнать настоящего Мэддокса, того, кого он прятал за крутым фасадом и маской плохого парня.
Потому что Мэддокс в том шкафу, которого я держала на руках… он был потерянным мальчиком, и он напомнил мне меня саму после того, как я очнулась от комы.
Мэддокс
Запах тяжелых дешевых духов коснулся моих ноздрей, и я чуть не задохнулся от того, насколько сильным был этот запах.
Моя голова болит.
Мое тело болит.
Какого хрена?
Мои глаза распахнулись, и я уставился в потолок… не в своей комнате.
Ах, блядь. Почему я ничего не мог вспомнить? В моей памяти была пустая дыра, и все, что я помнил, было…
Пульсирующая головная боль заставила меня вздрогнуть, когда я перевернулся на бок, а мой желудок скрутило от тошноты. Кровать сдвинулась под другим весом, и человек рядом со мной издал низкий стон.
Я уронил голову на подушку и закрыл глаза, когда нахлынули воспоминания.
Конченная кладовая. Напоминание о моем поганом прошлом, небрежно брошенное в живой кошмар. Лила. Ебаный ад, Лила. Она была со мной. Она держала меня.
Она, черт возьми, держала меня на руках и качала, как ребенка.
Лила… пела мне.
Колыбельную.
Ту самую, которую пела мне мама. У нее была привычка заходить ко мне в комнату, чтобы уложить меня спать. Она пела мне и целовала меня в лоб, прежде чем выключить свет и закрыть за собой дверь.