Игнорировать то, что назревало между нами; тем не менее, мы отказались признать это.
Он трахал других девушек.
Я встречалась с другими мужчинами.
Мы были лучшими друзьями.
Было просто до мира, до него, но я вела войну в одиночку.
Моя голова упала на руки, и из меня вырвался сдавленный звук. Что я делаю?
Часы тикали с каждой прошедшей секундой, и когда я, наконец, не выдержала, я вскочила на ноги. Нет, я не должна была быть здесь.
Это была… ошибка.
Я была сбита с толку и… напугана… и слишком много чувствовала.
Последнее, что мне нужно, это быть так близко к Мэддоксу, если он вернется домой. Я должна была уйти. Покачав головой в отчаянии, я направилась к двери.
Я так и не добралась до нее, потому что дверь распахнулась, и Мэддокс вошел в свою квартиру, спотыкаясь в пьяном виде. Святая Мать Мария, он был в где-то…и напивался?
Он остановился при виде меня, и его губы скривились.
— Лила. — Он выдыхал мое имя, как шепот молитвы к небесам.
Молился ли он об отпущении грехов или о разрушении? Потому что нашептывание моего имени может только уничтожить нас.
Он захлопнул за собой дверь и двинулся вперед.
— Ты пьян, — обвинила я, делая небольшой шаг назад.
Он хмыкнул, улыбаясь. Он стоял передо мной, наши груди едва соприкасались, и мой взгляд встретился с его.
— Ты такая красивая, — выпалил он.
Боже, он совсем сошел с ума. Мэддокс был не просто пьян; он действительно был в стельку.
Он наклонил голову и уткнулся носом в изгиб моей шеи, резко вдохнув. Он… обнюхивал меня?