— Вкусно, — выдохнул он, прежде чем его тело рухнуло на меня.
— Мэддокс! — Он был таким тяжелым, что мои колени почти подогнулись под его тяжестью. — Мэддокс?
Он только что… заснул?
Я взяла его за плечи руками и попыталась разбудить. Он застонал, но в остальном не двигался. Дерьмо.
Из последних сил я втащила его тяжелое тело в его комнату. Мэддокс почти не предпринимал никаких усилий, потому что был практически мертв для мира. Сколько он выпил? И почему?
Боже, я так устала задавать этот вопрос — почему?
Я толкнула его на кровать, ненавидя, что он так много выпил за одну ночь. Прежде чем я успела отстраниться, его рука обвилась вокруг моей талии, он потянул меня вперед, и я упала на него сверху.
Его горло пересохло, когда он застонал. Я переместилась через его тело, пытаясь вырваться, но для такого пьяного, как Мэддокс, он был слишком силен для меня. Его рука была стальной полосой вокруг моих бедер, удерживая меня прижатой к нему. Он не отпускал.
Я отодвинулась, но затем резко втянула воздух, когда почувствовала…
У меня пересохло в горле. Это не должно было происходить.
Его член напрягся сквозь джинсы, выпуклость неприлично упиралась в мой живот.
— Лила. — Мое имя в его устах звучало как поэзия. Такая правильная, такая идеальная… такая грязная.
Я прижала руки к его груди и толкнула.
— Мэддокс, отпусти.
Он сделал наоборот.
Мэддокс перекатывал нас, пока я не оказалась под ним, прижатая к его телу. Мои ноги распахнулись, и я задохнулась, когда он устроился между моими раздвинутыми бедрами. Его глаза распахнулись, затуманились и наполнились… голодом.
Его взгляд упал на мои губы, и он задержался там, прикрыв веки.
— Мэддокс, — прошептала я.
— Скажи это снова. Мое имя.
Я была совершенно беспомощна в его руках.