Мои голые сиськи прижались к его спине. Кожа к коже. Мои глаза расширились, а дыхание сбилось.
Мэддокс напрягся, резко вдохнув, когда мои сморщенные соски потерлись о его лопатки. Я зажмурила глаза, молча ругая себя.
— Нарушитель спокойствия, — проворчал он без всякого пыла. Мэддокс потянулся сзади и схватил меня за бедра, удерживая меня. Я любила плавать, но была ночь, и я ничего не видела. Вода была слишком темной, а океану нельзя было доверять. В этой воде может быть что угодно.
Я прильнула к Мэддоксу, уже жалея о своем подвиге.
Мэддокс усмехнулся, его спина задрожала от этого звука. Мои соски затвердели, превратившись в два ноющих кончика, но мы оба не обращали на это внимания. Я говорила себе, что мои соски реагируют только на холодный океан, а не из-за Мэддокса.
— Не будь трусихой. — Он не давал этому быть неловким.
— Придурок, — прошипела я, шлепая его по бицепсу.
Медленно я выпуталась из его спины и побрела по воде, прочь от него. Я держался на плаву на спине, глядя в темное небо.
Как это произошло…?
Как мы с Мэддоксом превратились из врагов в друзей… в лучших друзей… в это?
Что-то слизистое коснулось моих ног, и я подпрыгнула, вырываясь из своих мыслей с ужасным визгом. Мэддокс подплыл ко мне и обнял меня.
— В чем дело? — настойчиво спросил он, его руки скользили по моему голому телу в поисках повреждений.
Что бы это ни было, оно снова скользнуло по моей ноге, и я вздрогнула.
— Что-то только что тронуло меня!
Я обвила ногами его талию, вглядываясь в воду, словно могла что-то увидеть, но было слишком темно.
Мэддокс погладил меня по спине.
— Это может быть просто рыба, Лила.
— Эм, я хочу выйти. Сейчас.
Мои бедра сжались вокруг его талии, и тогда я поняла…
Ебать.