Это не сработало.
Я медленно выбралась из воды. Мэддокс сидел на песке, все еще полуголый, спиной ко мне. Мое горло перехватило от эмоций, которые я не могла объяснить, и я уселась с ним на песок. Спина к спине, лицом в разные стороны. Я смотрела на волны, позволяя им успокоить мое кровоточащее сердце.
Через некоторое время наше дыхание выровнялось, наши тела больше не были мокрыми от купания нагишом. Мэддокс прочистил горло. Я повернула голову в сторону, держа наши спины прижатыми друг к другу. В поле зрения появилась его рука.
Он показывал мне свой мизинец.
Боже, Мэддокс.
Непролитые слезы затуманили мое зрение.
— Друзья? — спросил он низким голосом.
Я обхватила его своим мизинцем.
— Друзья.
Мы оба солгали себе, но так было лучше. Это должно было быть.
Мэддокс
Низкий стон вырвался у меня прежде, чем я смог остановиться. Схватив подушку, я накрыл ею лицо, а моя рука потянулась к члену. Это было так неправильно; я не должен хотеть ее. Не так. Никогда.
Так. Блядь. Неправильно.
Прошлой ночью наши тела прижались друг к другу в воде под ночным небом — я чуть не потерял контроль. Я почти трахнул ее, прямо там.
И на мгновение я подумал, что Лила собирается позволить мне.
Мы оба приближались к чему-то опасному, и я не знал, как остановиться.
Потому что я мог думать только о ее губах — о том, как они расходятся, когда она произносит мое имя; ее глаза — как они темнеют, когда она смотрит на меня. Ее гладкая шея — так, как мне хотелось укусить ее мягкую плоть и оставить на ней свои следы. Ее руки… как я задавался вопросом, как они будут ощущаться вокруг моего члена. Ее чертовы сиськи, маленькие и задорные, идеально подходят для моих рук. Она была создана для меня.
Бляяядь.
Я сжал свой член ладонью, сжимая его у основания, прежде чем накачать всю длину кулаком.
Она была в комнате, смежной с моей. Стены были такими тонкими, что она наверняка могла слышать, как я дрочу. Но я не мог остановиться. Я пытался, черт побери. Я пытался.