Глаза Мэддокса затуманились, и он отступил назад, не закончив ни предложения, ни того, что собирался сказать. Губы Люсьена коснулись моего виска, и Мэддокс удалился, растворившись в толпе.
Может быть, это было все, чем мы были или когда-либо могли быть: незаконченное предложение и история без конца.
Но его тайное признание изменило все.
Мэддокс хотел меня.
Боже, какими же глупыми мы могли быть?
— Значит, встретимся через час? — сказал Люсьен, вырвавшись из моих мыслей. — Этого времени хватит, чтобы одеться?
Я молча кивнула и послала ему неуверенную улыбку, прежде чем уйти.
Я вошла в свою комнату, взяла несколько вещей и затем прокралась в соседнюю комнату. Его дверь не была заперта, и я вошла внутрь и обнаружила Мэддокса сидящим в кресле-кровати и смотрящим в окно — в темную ночь.
Он все еще был в своих черных брюках, галстук свободно болтался на шее, мятая белая рубашка была расстегнута, а рукава закатаны до локтей. Его ноги были вытянуты перед ним. В губах у него была сигарета, а в руке стакан.
Мэддокс выглядел… суровым. Злым. Интенсивным.
Он владел комнатой, одно его присутствие создавало доминирующее настроение. Его взгляд упал на меня, и Мэддокс напрягся. Все его тело напряглось при виде меня. Его лицо стало жестким, выражение его лица было мрачным и задумчивым.
Я хотела бы, чтобы ситуация была другой, но другого выхода не было. Я не могла разлюбить Мэддокса, да и не хотела. Мы не были чем-то, но и не были ничем.
Я втянула воздух и держалась за свое мужество, в то же время пробираясь внутрь. Я бросила два платья на кровать и скривила губы.
Мои ноги дрожали, но я сцепила колени вместе.
— Мне нужна твоя помощь.
Он просто хмыкнул в ответ, его лицо вспыхнуло от неконтролируемого разочарования. Я задавалась вопросом, убивала ли его мысль о том, что другой мужчина прикасается ко мне, занимается со мной любовью, трахает меня, и тот факт, что это он отправил меня в объятия другого мужчины.
Мой желудок сжался, и я вдохнула. Выдох.
В комнате становилось все жарче, и между моих грудей выступили струйки пота. Я медленно стянула халат с плеч и позволила ему скатываться у ног, стоя перед Мэддоксом в кружевных трусиках и лифчике.
Его глаза расширились, а затем сузились, глядя на мою голую кожу.
Я уже много раз была полуголой перед Мэддоксом. На этот раз все было… иначе.