Мэддокс прижался к моей спине, тесня мое пространство и прижимая меня ближе к зеркалу, пока кончики моих грудей не коснулись его холода.
Безмолвный вздох сорвался с моих губ, и его пальцы скользнули по моей голой спине.
Он судорожно вдохнул и выдохнул.
Если бы я умерла сегодня ночью, это была бы сладкая смерть.
Мы продолжали смотреть друг на друга через зеркало, наше отражение смотрело на нас.
Не моргает.
Не дышит.
Затем Мэддокс медленно застегнул меня, прежде чем его руки опустились на мои бедра, и он крепко сжал меня. О Боже, мое сердце катапультировалось в груди.
— Если он причинит тебе боль, я убью его, — прорычал он мне на ухо. В его словах звучала угроза.
Мои зубы оцарапали губы, и я прикусила их, ожидая, что он помешает мне уйти, чтобы забрать свой глупый поступок. Его хватка крепче сжала мои бедра.
Останови меня. Верни свой вызов.
Удар, мое сердце колотилось в груди. Черт возьми, Мэддокс!
Помимо разочарования и гнева из-за его отсутствия слов, мой контроль оборвался, и я развернулась. Мэддокс не заметил этого и отшатнулся, когда я толкнула его в стену рядом с зеркалом. Он издал стон, и его глаза потемнели в предупреждении.
Ошеломленная нашей близостью, я сглотнула ком в горле. Я обхватила его челюсть и прижалась к нему всем телом.
Он не отстранился, не вздохнул, не сказал ни слова. Черта была перейдена, и мы оба это знали.
Во рту у меня так пересохло, что я едва могла произнести слова:
— Моя очередь, не так ли?
Встав на цыпочки, я приблизила наши головы, мои губы задержались на его губах.
— Я бросаю тебе вызов.
Мэддокс наклонил голову, и его пальцы впились мне в бедра.