— Если… если ты думаешь, что собираешься меня изнасиловать… подумай… еще раз. Отпусти меня, придурок.
Икота между каждым словом делала мою угрозу менее… угрожающей. Униженные и запаниковавшие, мои глаза горели непролитыми слезами. Ком в горле мешал говорить.
Мой похититель продолжал маршировать, моя голова и руки качались взад-вперед, пока я тяжело лежала у него на плече.
— Кто-то… точно… придет и найдет нас.
Он снова засмеялся, его руки сжались над моей задницей, его пальцы копались в моей плоти. Это было сделано. Я издала пронзительный крик и начала бороться сильнее. Мои кулаки стучали по его спине, но он даже не вздрагивал.
Осознав свое преимущество в этой позе, я отвела колено назад, прежде чем ударить его между его бедрами. Я не попала в цель, но он зашипел.
Его рука опустилась на мою задницу, сильно. Он цокнул, насмехаясь надо мной.
Я была так близка к тому, чтобы расплакаться, страх и ужас наполнили каждую клеточку моего тела. Я продолжала бороться с ним.
Если я собиралась умереть, я бы умерла, сражаясь.
Когда мое колено снова рванулось вперед — снова промахнувшись, — он, наконец, отпустил меня. Мой похититель бросил меня на траву, не заботясь, как мешок с бесполезной картошкой.
Он забрал меня из мавзолея и дома с привидениями и поместил за школой, где нас никто не мог увидеть, никто не мог прийти мне на помощь.
Я попятилась назад, все еще на заднице. Все мое тело сотрясалось от дрожи, и я наконец повернулась к нему лицом.
Мой подбородок задрожал при виде его, глубокий насыщенный страх вселился во мне. Я собиралась умереть сегодня вечером. Этот человек собирался причинить мне боль. Вот и все.
Я выжила на операционном столе только для того, чтобы умереть в поле за Беркширской академией.
Его лицо было закрыто черной продувочной маской со светящимися красными светодиодами. На нем была темная толстовка с капюшоном на голове и черные рваные джинсы.
Его вид был прямо из моего кошмара.
Он двинулся вперед, и я протянула руки, как бы отгоняя его.
— Не подходи ко мне. Не прикасайся ко мне.
Пожалуйста.
У меня под ложечкой содрогнулось, и я действительно подумала, что сейчас обмочусь от страха.