Лила
В жизни всегда наступает момент, когда твое упорство подвергается испытанию, и когда это происходит, у тебя есть два варианта: либо ты убегаешь, зажав хвост между ног, либо встаешь на защиту себя.
Мэддокс играл со мной, давил и давил, пока я не дошла до конца своей веревки и не сорвалась. Он хотел напомнить мне, что у него есть сила заставить меня потерять контроль.
Он жаждал охоты, быть охотником — хищником, быть на вершине пищевой цепочки, наказывая так, как считал нужным.
Быть засранцем было его образом жизни, я полагала, что он не знал, как быть кем-то другим.
Он точно знал, как заставить своих жертв почувствовать себя маленькими до такой степени, что все, что ты можешь сделать, это отстраниться.
Моя кровь запульсировала. Стряхнув ужас и ярость, бурлящие в моих венах, я встала. Мэддокс отстранился и тоже поднялся на ноги, встав во весь рост.
Кривая ухмылка на его лице разозлила меня, но я направила все свое разочарование в нужное русло.
— Что ты хочешь от меня, Мэддокс?
Он поднял одну идеальную бровь, не говоря ни слова, засунул руки в карманы джинсов и бесстрастно покачался на ногах.
— Ты самый разочаровывающий человек, с которым я когда-либо сталкивалась.
— Спасибо. Я воспринимаю это как комплимент. — Он все еще ухмылялся.
Мать твою…
Моя мать всегда говорила мне избегать неприятностей и смотреть в сторону. Чем меньше внимания ты уделяешь хулиганам, тем более незаинтересованными они становятся.
Возможно, она была права.
Все еще глядя на Мэддокса, я сделала шаг назад.
— Хорошей ночи, Коултер.
Я повернулась на пятках, чтобы уйти, но его дразнящий голос остановил меня.
— Так легко сдаешься, Сладкая щечка? Должно быть, я ошибался на твой счет.
Мои кулаки сжались, и я остановилась. Мне действительно следовало прислушаться к предупреждению матери.